– По твоей просьбе? – Жёнол фыркнул. – И что, ботаник просто взял и сделал? Без десятичасовой лекции о «рациональном использовании пространства»?

Тайлер потупился, пряча улыбку:

– Я предложил обмен. Он хотел изучить, как искусство влияет на стабильность Призмы. А я… хотел место, где мои картины не будут висеть между формулами квантовой механики.

– Гениально! – Жёнол схватил его за рукав. – Показывай свой секретный бункер!

Галерея оказалась под библиотекой – просторный зал, где картины висели в воздухе, словно подвешенные невидимыми нитями. На одной из них была изображена Призма в первые дни: пустая, с одинокой фигурой Зерала, склонившегося над планшетом. На другой – Тайлер, рисующий в одиночестве, пока стены вокруг него медленно обрастали красками.

– Это… ты и ботаник? – Жёнол тыкнул в полотно, где Зерал вручал Тайлеру кисть из светящихся частиц. – Ваш «договор о ненападении»?

– Оливер кинул меня сюда год назад, – Тайлер подошёл к картине, где Призма была ещё хрупким кристаллом. – Тогда здесь почти никого не было. Только Зерал. Он уже два года пытался разгадать законы этого места.

– Жуть! – Жёнол сфокусировался на другом холсте, где группа (Кайрон, Глёз, Жёнол, Сит) появлялась в Призме. – Значит, мы – свежее пополнение?

Тайлер кивнул, проводя рукой над картиной. Краски ожили, показав, как стены Призмы задрожали при их появлении:

– Нокс пробудился, когда вы пришли. Зерал считает, что коллективный страх группы стал для него топливом.

– А до этого он спал? – Жёнол склонил голову, разглядывая изображение Нокса, спящего в ядре Призмы.

– Он был слабым. Как тень. Но наши страхи… – Тайлер запнулся, поправляя холст с изображением жёлтого вихря. – Они его разбудили.

Жёнол подошёл к центральному полотну – огромному вихрю из красок, где лица героев смешивались с обрывками фраз и символов.

– А это что? Наш «счастливый конец»?

– Это… возможное будущее. – Тайлер коснулся холста, и вихрь замедлился. – Если мы не остановим Нокса, Страх поглотит нас.

Стены галереи вдруг дрогнули. Краски на картине с жёлтым вихрем закружились, образуя воронку. Жёнол потянулся к ней, смеясь:

– О, мой любимый цвет! Можно потрогать?

– Не надо! – Тайлер попытался оттащить его, но Жёнол уже шагнул в вихрь.

Пространство взорвалось кислотным светом. Когда Тайлер открыл глаза, Жёнол исчез, а на полу лежал эскиз: его фигурка падала в жёлтую бездну с надписью «Игра началась =)».

Воздух гудел, как перегруженный динамик, а каждый вдох обжигал лёгкие кислотной сладостью. Жёнол стоял внутри вихря, в котором мелькали обрывки воспоминаний:

– Кайрон, отворачивающийся после очередной взорванной Жёнолом идеи.

– Глёз, прячущий лицо в ладонях, когда тот хотел пошутить.

– Сит, бросающий в его сторону: «Ты утомительный».

– Эй, это кто тут такие грустные пародии на моих друзей делает? – Жёнол пнул ближайшее зеркало, но оно не разбилось, а засмеялось.

Из жёлтого тумана выступили три силуэта. Кайрон – но с лицом, искажённым в гримасе разочарования. Глёз – с глазами, полными слёз, которые капали и шипели на полу. Сит – с пустыми глазницами, из которых струился чёрный дым.

Кайрон-тень:

– Ты думал, ты нужен? Ты – шум. Помеха.

Глёз-тень:

– Все устали от твоих шуток… От тебя.

Сит-тень:

– Ты… пустое место.

Жёнол застыл, его ухмылка дрогнула. Он махнул рукой, пытаясь рассеять тени, но они стали плотнее.

– О, классные голографические проекции! – фальшиво рассмеялся он. – Эй, страшила, ты хоть креативнее мог бы!

Кайрон-тень шагнул вперёд, его меч из зеркальных осколков упёрся в грудь Жёнола. Тот отскочил, но спина упёрлась в холодное зеркало.