Верховный Шаман раздвинул на груди складки переливающегося серебром одеяния и извлек наружу волшебный амулет. Огромный изумруд «Зеленое сияние» заискрился в лучах полуденного солнца. Старый колдун взял камень в руку и приступил к обряду перемещения. Над лесом поплыли певучие звуки магического заклинания. Воздух на поляне напряженно зазвенел, и, казалось, сгустился. Вокруг гонца возникла полупрозрачная сияющая сфера. Фигура Гвадриила в ней начала искажаться, меняя свои очертания, и медленно таять.

Неожиданно внутрь магической иллюзии прыгнул маленький серый комочек.

– Ахник! – всполошено завопил Бедах.

Призрачная сфера ярко вспыхнула зеленым светом и исчезла. Там где еще мгновенье назад сиял волшебный шар, осталась только смятая трава и слабый запах лесных цветов.

Пепел и смерть его встретили дома.

Простая случайность иль вражий удар?

В груди пустота, будто вырвали сердце,

Что же погасит скорби пожар?

Запах гари друзья почувствовали за пару слошей до поместья. Норм и Согларус, не сговариваясь, ускорили шаг. Выйдя на опушку леса, они увидели невдалеке приземистые домики деревни Верхний Исток. Чуть дальше на склоне горы дымились развалины усадьбы Норма и Натали. Ратник сорвался с места и сломя голову помчался к пепелищу родного дома.

– Норм, не спеши! – попытался остановить его Согларус. – Там может быть опасно!

Не слушая друга, ратник быстро удалялся и вскоре скрылся за углом ближнего к лесу дома. Старец поправил на голове шляпу и, перехватив удобнее котомку, заторопился вслед за товарищем.

Охваченный смятением и тревогой Норм во весь дух бежал по деревенской улице. «Что с Натали и ребенком?» – неотступно билась мысль в его голове. Местных жителей нигде не было видно. Вот и последний дом. Обогнув угол постройки, ратник выбежал к дымящимся руинам усадьбы. Толпа людей стояла у обгоревшего забора, в молчании взирая на пожарище. Норм, расталкивая зевак, бросился к упавшим воротам.

– Когда? Когда это случилось? – громко выкрикивал он на бегу.

– Прошлой ночью, ближе к полуночи, – глухо ответил ему кто-то из селян.

Ратник вбежал во двор усадьбы. Огонь здесь похозяйничал вволю, не пощадив ни одного строения. От особняка почти ничего не осталось. Его стены сгорели дотла и местами рухнули внутрь. Конюшня, амбар, кладовые и хозяйственные постройки превратились в черные остовы из обгоревших бревен. Слабо тлеющие остатки построек окружали темные пятна сгоревшей травы.

Когда Согларус ступил на землю поместья, он застал Норма бесцельно бродившим по пепелищу. Ратник был весь перепачкан в саже. Лишь от уголков глаз вниз по щекам сбегали чистые бороздки от слез. У ворот валялась небрежно брошенная удочка. Согларус подобрал ее и аккуратно положил у разрушенной стены дома. После чего приблизился к опечаленному другу.

– Как это могло случиться? – снова и снова горестно вопрошал Норм.

– Пожар начался в конюшне, – подошел к товарищам бледный и осунувшийся староста деревни. – Может масляный фонарь был неисправный или лучину кто обронил? Полыхнуло сильно. Когда мы прибежали из деревни, уже ничего нельзя было спасти. Чтобы затушить огонь, пришлось почти досуха вычерпать колодец.

– Натали, ребенок? – хриплым, придушенным голосом выдавил из себя Норм. – Что с ними?

Староста отвел глаза в сторону и еле слышно произнес:

– Мы похоронили их на погосте. Графиню и вашего маленького сына. Очень сильно обгорели.

Норм глухо застонал и скрипнул зубами, в бессилии сжимая и разжимая кулаки. Староста испуганно попятился, растерянно хлопая глазами. Затем опустил голову и пошел к остаткам ворот. На ходу он обернулся и торопливой скороговоркой пробормотал: