– Пойдемте со мной, господин! Я покажу вам их могилки.
Медленно, словно во сне, Норм двинулся вслед за старостой. Согларус внимательно посмотрел на ратника, а потом сказал:
– Ступайте, я вас догоню!
Серый маг вернулся к пепелищу особняка. Быстро сориентировавшись, он отыскал место, где раньше была гостевая комната. Покопавшись в обгорелых обломках у стены, старец извлек на свет свой посох. Заговоренный магией Хаоса серый металл нисколько не пострадал от огня. Тщательно обтерев поверхность волшебной трости от пепла, Согларус поспешил вдогонку за Нормом и старостой.
На краю деревенского кладбища, на невысоком пригорке виднелись два свежих могильных холмика. Здесь под сенью ветвистого бука царила густая тень. Со стороны казалось, что старое дерево заботливо укрывает пышной кроной навеки упокоившуюся мать и ее дитя.
Охваченный горем Норм опустился на колени перед могилами. В изголовье земляных холмиков лежали погребальные камни с криво вырезанными на них именами Натали и годовалого Измира.
– Фамильная усыпальница предков Натали вместе с родовым замком теперь собственность короны, – ни к кому не обращаясь, проронил ратник. – Я не могу поверить, что ее и моего сына больше нет!
Староста часто заморгал и отвернулся в сторону, пряча повлажневшие глаза.
– Нужно суметь принять это страшное горе и, что потребует еще большего мужества, научиться с ним жить, – раздался рядом тихий сочувственный голос.
Согларус и Норм разом обернулись. В нескольких шагах от них стояла старая сгорбленная женщина в черных монашеских одеяниях и накинутом на голову капюшоне. Из-под куколя14 виднелись лишь бескровные губы и узкий морщинистый подбородок. Тонкая трясущаяся рука сжимала потемневшую от времени деревянную клюку.
– Кто вы, почтенная странница? – вежливо спросил незнакомку Согларус.
– Меня мало кто знал в молодости, а сейчас мое имя и подавно никому не интересно, – сдержанно ответила старушка. – Я путешествую вслед за ветром, сплю на ложе из трав. Моя пища – лесные ягоды и вода из звонкого ручья. Мужчина, потерявший жену и сына, спрячь печаль в своем сердце. Не дай ей поглотить тебя! А время… Оно лечит любые раны!
– Спасибо, вам за слова утешения, добрая женщина, – кивнул головой Норм. – Для меня они навсегда останутся живыми. Никодим, благодарю вас за то, что позаботились о телах Натали и Измира.
Ратник тяжело поднялся с колен. Он вынул из кожаного мешочка несколько золотых монет, и, подойдя к старосте, вложил их тому в руку. Селянин скорбно потупил голову и, пряча деньги за пазуху, сочувственно закивал. Он словно собирался что-то сказать, но лишь плотнее сжал губы. Норм решительным шагом сошел с пригорка. Согларус поспешил вслед за товарищем. Расчувствовавшийся селянин проводил их долгим взглядом и тяжко вздохнул. Престарелая странница некоторое время смотрела на уходивших друзей, а затем перевела пышущий злобой взгляд на старосту деревни. Тот сразу ссутулился, и, казалось, стал меньше ростом.
– Как ты завилял хвостом перед Нормом! – прошипела старуха гневным голосом. – Еще немного, и все бы ему рассказал! Но теперь эта опасная парочка непременно попадет в мою ловушку!
Из опущенного вниз широкого рукава одеяния женщины выглянул острый кончик стрелы, а затем показался миниатюрный арбалет.
Испуганный селянин начал пятиться назад, вытянув перед собой руки с растопыренными пальцами. Его глаза, казалось, сейчас выпрыгнут из глазниц.
– Не надо! – жалобно запричитал он. – Я же все сделал, как вы приказали!
Едва слышно тренькнула тетива арбалета. Толстый арбалетный болт ударил мужчину прямо в середину груди. Староста коротко взмахнул руками и упал в заросли кустарника у подножья бука.