– А вы с какой целью интересуетесь?

– Я спрашиваю, кто ты такой и что вы здесь делаете? Мне доложили…

– Я, командир воинского подразделения, – перебил его полковник, – и здесь, – он неопределённо обвёл рукой полукруг в воздухе, – проходят войсковые учения…

– Учения? Почему мне не доложили?

– Значит, не сочли нужным…

– Да ты знаешь, кто я такой, – задохнулся от такой наглости Неухоженный, – я глава района и все здесь ходят у меня по струнке…

– Это всё?

– Я привык быть хозяином на своей земле, и охотиться в этих местах. Это мои угодья…

– Пока придётся поохотиться в других местах, здесь проходят войсковые учения…

Глава района отступил на несколько шагов и резко повернулся.

– Эй, хлопцы, ну-ка вяжите этого наглеца… – из первой машины уже выходили два здоровенных детины, и лениво приближались к своему начальнику.

– «Миражи, седьмой и десятый, – Чёрный поднёс к губам рацию, – наблюдаете за мной?»

– Видим, командир, – отозвалась станция, – держим в прицеле этих козлов. Перечпокать их?

– Подождите пока. Они уже уезжают. Так ведь? – командир весело разглядывал чиновника и его телохранителей.

Глава района, и особенно его охрана, принялись тревожно оглядываться по сторонам. С двух близлежащих курганов отчётливо поблёскивала на солнце оптика.

– Так, в машину, ребята, – скомандовал Неухоженный, и, повернувшись к Чёрному, добавил, – а ты не веселись особенно, ты моих связей не знаешь. Ответишь мне за это…

– Отвечу. Я тебе письмо напишу. Счастливого пути.

И полковник, удостоверившись, что гости расселись по машинам, машины развернулись и тихо двинулись в обратную сторону, отправился в лагерь. Потом оглянулся. Чиновник что-то кричал ему в открытое окно автомобиля и грозил кулаком. Чёрный помахал ему в ответ и отвернулся.

Подходило время делать доклад секретарю по телефону. Чёрный всегда уединялся, чтобы разговор никто не подслушал. Лучше всего для этого подходил самый ближний к его палатке курган – он был самым высоким, а в вечернее время, когда на степь ещё не опускался сумрак, звуки были не так слышны и утопали в природном гомоне.

Командир, вытащив из потайного места мобильный телефон, сунул его в карман и тихо вышел из палатки.

Поднявшись на сопку, он осмотрелся, прислушался. Никто и ничто не встревожило его, лагерь жил своей жизнью и только щенята стайкой вились вокруг Варвары, повизгивая фальцетом.

Чёрный набрал единственный номер. После нескольких гудков, телефон заговорил.

– Добрый день, Геннадий Юрьевич.

– Приветствую вас, товарищ Секретарь…

– Как обстановка?

– Без происшествий. Приезжали гости, глава района…

– Знаем. Хожайнов?

– Он не представился, – командир улыбнулся – почти угадал фамилию.

– Не волнуйтесь, Геннадий Юрьевич, больше он и его люди вас не потревожат. Работайте. И ещё вот что, из вашего лагеря сегодня утром был звонок по мобильной связи. Вы в курсе?

– Нет, – у Чёрного по спине побежали нехорошие мурашки, – разберусь – доложу.

– Звонок не опасный, Геннадий Юрьевич, у одного из ваших бойцов дочь родилась, вот молодой отец и интересовался. Но всё-таки дисциплина есть дисциплина.

– Я понял вас. До связи, – и Чёрный нажал клавишу сброса.

Спускаясь с холма, он ещё раз усмехнулся. Хожайнов, но Неухоженный. Смешно. Этот глава района напомнил ему одного партийного чиновника, который проживал в квартире над его родителями. Ходил он всегда чинно, как есть император. И даже не всегда отвечал на робкие приветствия соседей. А по ночам мать жаловалась, что в квартире сверху как-будто кто-то в кованых сапогах краковяк отплясывает и так каждую ночь. Она даже как-то спросила об этом жену партийного босса, робкую тихую женщину – что вы – что вы, ответила та – у нас всегда всё тихо. Это, наверное, в другой квартире шумят.