Варвара расхаживала вдоль столов и пела на мотив «Сердце красавиц»:

– Чайничек с крышечкой, крышечка с шишечкой,

Шишечка с дырочкой, из дырочки пар валит…

– Эй, чайничек с крышечкой, чайком не угостишь? – Чёрный, по-хозяйски, усаживался за стол.

– Конечно, командир, – разулыбалась повариха, – о чём речь? Сейчас организуем…

И она, быстренько заглянув в свою палатку, уже несла к столу горячий чайник и пару кружек.

– А мне с вами можно?

– Валяй, – разрешил он.

– Тогда минуточку, – и она опять нырнула в палатку.

Когда Чёрный разливал крепкий пахучий чай по кружкам, Варя поставила рядом вазочку с вареньем и плетёную корзиночку с сушками.

– Ого, абрикосовое? Кто варил? Мама?

– Сама, – смутилась она, – мамы у меня нет…

– Извини, Варвара, у меня тоже нет… а где же волкодавы наши?

– По постам с ребятами разбрелись. Они свой хлеб, видно, задарма есть не хотят. Службу несут, согласно распорядка… – и она глупо хохотнула.

– Ты, Варвара, передо мной комедию не ломай. Человек ты, как видно, неплохой, но актриса из тебя никакая. Дуру играть у тебя никак не получается…

– Не получается?

– Не-а, – командир положил в рот ложку янтарного абрикосового варенья и зажмурился от блаженства, – лет десять такого не ел. Не получается…

– А что же делать, командир? – Варвара с тревогой смотрела на полковника, потом, спохватившись, отхлебнула из кружки.

– Что делать? А ничего не делать. Приказа я твоего не знаю, да мне это и не надо. Веди себя естественным образом. Будь самой собой. Ребята у меня неплохие, спецы, вроде тоже пока ведут себя положительно. Не переживай. Ну, а если что – всегда буду рад тебе помочь.

– Правда, командир?

– Век воли не видать…

И они вместе рассмеялись. Причём, командиру показалось, что у девушки с души свалился камень. И ещё ему показалось…но может только показалось?

– «Мираж – один», к нам гости, – зашуршала носимая рация, которую Чёрный носил в нагрудном кармане…

– Откуда, – командир поднёс станцию к губам.

– С северной стороны два внедорожника, минут через семь будут у нас…

– Эх, Варвара, не удалось нам чайку во благе попить, – командир, поднимаясь из-за стола, уже шагал в сторону своей палатки, – «Всем миражам, внимание! – говорил он уже в рацию, – наблюдать по своим секторам. Негодяй и Чалый, взять СВД-шки, расположиться на курганах и прикрывать меня сверху. Я к гостям. Работы свернуть. Как приняли?».

– Есть, командир, приняли, – многоголосьем ответила радиостанция.

Чёрный, забежав в свою штабную палатку, нацепил на ремень кобуру со «Стечкиным», вытащил ствол, передёрнул затвор, поставил на предохранитель и сунул обратно в кобуру. Затем, надев на голову чёрный берет, направился к выходу. Потом вернулся и, вытащив из рюкзака, модные солнечные очки, нацепил их на переносицу…

Чёрный стоял у просёлочной дороги и наблюдал, как к лагерю приближаются два чёрных внедорожника. Кто находится внутри, и сколько человек не разобрать. Стёкла машин были покрыты тёмной тонировкой.

Полковник предупреждающе поднял вверх руку, останавливая кортеж. Машины остановились, из второй сначала выглянул, а затем вышел человек и уверенной походкой направился к Чёрному. За несколько секунд полковник успел его рассмотреть, насколько это было возможно. Грузный, нескладный, волосы в разные стороны, красномордый, но держится очень уверенно.

Скорее всего, чиновник средней статьи, костюм добротный, но мятый и на локтях уже засаленный, галстук повязан небрежно и вообще сам какой-то неухоженный. Командир так его и назвал про себя. Неухоженный. Ну-ну, посмотрим, что ты за птица.

– Кто такой, – развязно начал гость.