В конце девяностых отношение к милиции стало несколько другим, чем, скажем, в начале годов восьмидесятых. Меньше чем за двадцать лет поменялось многое. В обществе теперь считалось, что милиционеры – персонажи нехорошие, а бандиты и коммерсанты – романтичны и положительны. Опять же, учёные и особенно инженеры – жалкие, ничтожные людишки, герои анекдотов из популярной передачи «Клуб весёлых и находчивых». Отношение к милиции отражалось в названиях энергичных книжек, выпущенных в карманном формате на газетной бумаге, например, «Менты-зомби-7». В противоположность этому была богато напечатана тяжёлая энциклопедия «Вселенная по понятиям» с цветными иллюстрациями и схемами иерархий. Однако назревали и обратные перемены, и уже начали выходить сериалы, где милиционеры – герои положительные. Но пока ещё не всегда и не везде.

Грузный участковый прибыл к объекту в конце рабочего дня, хотя отделение находилось в одном из соседних домов.

К приходу милиционера жители собрались на площадке последнего этажа, однако многие не выдерживали запаха и стали спускаться ниже. Выглядывали наверх, в пролёт, пытались определить, что происходит у входа на чердак. Практически все ругались, дети исподтишка свистели и плевались, старухи неразборчиво кричали и стучали вилками по перилам. Милиционер отводил взгляд и лениво отругивался, но полезть на чердак ему всё-таки пришлось. Оказалось, что беглым осмотром лаза не обойтись. Действительно, в подъезде пахло, и пахло нехорошо. Это ощущалось уже на первых этажах, на последнем практически выбивало слёзы из глаз.

Участковый долго решался, но, подгоняемый неуважительными криками, с трудом начал подниматься по приваренной к стене металлической лестнице. Протиснулся в чердачный люк, кряхтел, долго включал фонарик, потом опасливо двинулся вглубь. Он сразу увидел что-то неладное в рассеянном свете, пробивающемся из слухового окна. Для верности милиционер направил туда ещё и слабый луч фонарика. Первым делом увидел винтовку в сборе с глушителем. Снайпер, конечно. Последнее время такое совсем не редкость. Если бы не этот шум, можно было бы винтовку конфисковать, а потом и толкнуть кому надо. Хотя, судя по виду, вроде и не очень кондиционная, так себе. А на оружие спрос всегда есть. На любое. Ещё он подумал, что винтовка как-то странно нацелена. Хотя кто его знает, куда целились? Вроде никого во дворе не застрелили в эти дни. И, конечно, он не связывал винтовку с ночным звонком сумасшедшей старухи. Вообще, спросонья тогда сразу же забыл всё это. Да и кто ведёт учёт звонков? Не записывать же их! Но очень скоро мысли его сбил ужасающий запах. По нему и вычислил тело в углу, в десяти метрах от винтовки. Тело, раздувшееся до странных размеров, можно сказать, принявшее форму шара. Часть одежды лопнула, сквозь прорехи виднелась синяя кожа. Головой умерший уткнулся в угол. Из-за поперечной балки лица не было видно. Ясно, что человек перед смертью сюда заполз. Или даже сначала распух, а потом прикатился. Но так не бывает.

И, конечно, этот запах. Запах. В первую очередь зловоние от разлагающейся плоти. Но был и другой обертон – сладковатый, фруктовый, притягивающий, который почему-то хотелось вдыхать. Участковый переборол морок, низко подпрыгнул на месте, развернулся и бросился на свет, к выходу. С разбегу протиснулся в люк. Зацепившись и оторвав пуговицу с гербом, которая достигла цементного пола первой, он начал сползать по лестнице, промахиваясь ногами по металлическим перекладинам. Служебные ботинки скользили. Ну вот, сюда, вниз, на площадку. Здесь не так воняет. Здесь даже можно различить и другой запах. Пахнет кошками. У старушки на пятом этаже их целое семейство. Надо будет посетить её, пугнуть. И первый раз в жизни участковому был приятен запах кошачьей мочи.