– Дертин, – произнес он.

Лицо Риордана застыло. Здоровяк Дертин. Его земляк и его верный товарищ. Казначей расформированного братства «Прочный круг», человек, который не отвернулся от Риордана, когда тот был в опале. Дертин совершенно не рвался на Парапет Доблести, он мечтал со временем перевестись в городскую стражу и купить маленький домик в предместьях столицы. Дертин был кузнецом, отсюда и его могучая стать. Его оружием был боевой молот, но как же мало он с ним успел потренироваться! О чем думает Биккарт, выставляя зеленого новичка против отлично подготовленных бойцов Фоллса? Точно не о том, чтобы сохранить Дертину жизнь.

– Да-а-а, – протянул визир с легким разочарованием и одобрением одновременно. – Гасить эмоции я тебя все-таки научил. Хотелось бы мне знать, что ты сейчас чувствуешь?

– Отчаяние, – признался Риордан. И спросил: – Биккарт решил заманить Фоллс в сундук?

Заманить в сундук. Тактический прием Мастеров войны, когда физически одаренного поединщика выпускают против первой звезды противника. Выпускают в тот момент, когда лучший вражеский боец начинает уставать. И тогда сила побеждает мастерство.

– Дертин не просто сундук, а сундук с висячим замком, ключ от которого потерян.

– Вы про его болевой порог?

– Да.

У Дертина была особенность, которой никто не мог дать объяснение, даже доктор Пайрам. Бывший кузнец почти не чувствовал боли. Такой изъян был особенно ценен на Парапете Доблести. Это превращало обычную карту в козырь. Тем не менее Дертин все равно был обречен.

Риордан осторожно поинтересовался:

– Скажите, ваша светлость, у нас есть шансы надавить на Биккарта, чтобы он изменил боевой состав?

– Абсолютно никаких. Упрямство Мастера войны вошло в поговорку. Ему не впервой идти против всех, даже против воли короля. Не забывай, в результате чего ты сам оказался в столице.

Каждый новый призыв Овергор по традиции начинал с рекрутов из Гроендага. Там были лучшие воинские школы, город бредил войной, более того – он с нее жил. А Биккарт вообще решил обойтись без гроендагских новобранцев, набрав вместо них молодежь из Вейнринга. Скандал был оглушительным. Но Биккарт наплевал на все и сделал по-своему. Так был призван Риордан и его земляки.

– Я не стану запрещать тебе лезть в эту интригу, – продолжал визир. – Потому что сам ослушался бы приказа в подобной ситуации. Как ослушаешься и ты. Юношеские иллюзии насчет вечной дружбы исчезают с возрастом, которого ты пока не достиг. Но заранее предупреждаю – у тебя ничего не выйдет. Разве что ты прикончишь Биккарта и договоришься с его преемником. Надеюсь, что до этого не дойдет.

Накнийр замолчал, ожидая от своего воспитанника подтверждения.

– Ваша светлость, я люблю Дертина, он мой названый брат. Но судьба Овергора для меня важнее.

– Тогда не будем больше об этом. Полагаю, что мы выяснили все, что тебя волнует, и теперь можем поговорить о моих заботах.

Накнийр сказал это своим обычным язвительным тоном, но Риордан знал, что визир не всерьез упрекает его небрежением к службе, и поэтому не придал словам патрона значения. Он подробно доложил все, что увидел и о чем узнал в результате осмотра места преступления.

– «Кабаний клык», говоришь, – задумчиво повторил визир. – Ты знаешь, кто владеет таким ударом?

– Одного знаю.

– И кто же это? – осведомился Накнийр.

Стоило Риордану на мгновение замяться, как визир остановил его жестом руки.

– Я понял, можешь не отвечать. Несомненно, это мастер Кармарлок. Отставной поединщик, отпетый пьяница и начальник личной охраны принца Унбога. И твой бывший командир, который, конечно же, хвастался перед тобой своими умениями.