Погруженный в свои мысли, Магат медленно спустился в общую залу и потребовал у хозяина полный графин барбарисовой настойки. На душе было скверно. Впервые за долгие годы службы старший агент почувствовал себя старым.

После того, как он распрощался с Магатом, Риордан дошел до перекрестка и повернул на улицу Пекарей. Через нее, минуя Воинский квартал, можно было выйти прямо на Цветочную улицу, населенную знатью. А там и до Глейпина рукой подать.

Глейпинский дворец. Символ королевской власти. Обитель роскоши и чванства. Как величественны его вековые дубы, как прозрачны воды в его знаменитых прудах! Территория Глейпинского дворца занимала не менее пятой части от площади всего Овергора, поскольку там же располагался один из трех столичных казематов, а кроме того, в неприметном флигеле с правого торца размещалось управление тайной полиции.

Оранжевое солнце спряталось за крышами, наступил вечер. Городские фонарщики закончили свою работу, и теперь центр города был залит неровным светом масляных фонарей. Дома с любопытством взирали на улицы желтыми глазами окон. По тротуарам двигался плотный поток народа. Большинство людей, завершив дневные труды, спешило к теплым очагам и горячему ужину, однако встречались и гуляющие пары. Богато одетые мужчины что-то врали своим спутницам, дамы, как всегда, оценивали внешний вид конкуренток.

Риордан прибавил шагу. Накнийр ждет его доклада, поскольку случай не рядовой. Риордан вздохнул. «Кабаний клык», или «удар кабана». Редкий прием. Только самый отчаянный поединщик рискнет им воспользоваться на Парапете Доблести, поэтому прием практически вышел из употребления. Ему не обучают в фехтовальных школах, им владеют считанные единицы мастеров мечевого боя. Риордан прекрасно помнил, кто поставил ему этот прием. Хуже того, он знал, чем на самом деле занимается этот человек. И еще хуже – он испытывал к нему практически безграничное уважение.

Когда он проходил мимо лотка с уличной снедью, на него пахнуло ароматом свежеиспеченных пирожков. Начинка была ливерной, как он любил. Женщина с покрасневшим лицом ловко орудовала над жаровней, перекидывая пирожки специальной лопаткой. С утра во рту Риордана не было ни крошки. Сначала он исполнял свои обязанности секретаря в канцелярии визира, а потом Накнийр отослал его в глейпинский каземат с проверкой.

– Сегодня ночью какой-то ловкач сумел насмерть зарезать трех осужденных куском стекла. Неизвестно, где он его раздобыл. Такие случаи по твоей части. Если парень умеет обращаться с холодным оружием, попросим Скиндара устроить ему испытание.

Скиндар – начальник учебной части Солдатской школы. Он отвечает за поиск новых талантов для Парапета Доблести. Когда-то он отыскал самого Риордана и составил ему протекцию. Неизвестно, сколько раз он потом пожалел о своем решении.

Визит в глейпинскую тюрьму не принес ничего, кроме разочарования. Риордан еще не успел забыть, как сам являлся ее постояльцем. Он помнил вонь человеческих тел, промозглую сырость и голодный блеск глаз в темноте.

Преступник, учинивший побоище, оказался человеком средних лет, которого довели до отчаяния издевательства других заключенных. Но Риордан явился в тюрьму не как вестник справедливости, а как эмиссар короны. Он не стал долго разбираться с преступником, а попросил, чтобы тому дали в руки нож.

– Атакуй. Сумеешь хоть раз меня задеть, сегодня же будешь на свободе. Используй все свои навыки и скорость.

За три минуты противник был четыре раза обезоружен. Последний раз Риордан воспользовался легированием, так что случайно повредил оппоненту локоть, и продолжать тот не смог. Секретарь визира разочарованно вздохнул: