– Я бы хотел взглянуть на тело, господин старший агент, – попросил Риордан. – Если вас не затруднит, проводите меня на место событий.

Магата с первого дня их совместной работы выводила из равновесия безупречная вежливость нового секретаря. Обычно люди из окружения Накнийра обращались к ищейкам вроде него просто: «Эй ты» или «Эй, как вас там». Верхом их вежливости являлось брезгливое «любезный». Подчиненные для краткости величали его мастером. Но чтобы вот так, господином?

– Вы можете звать меня просто Магатом, господин Риордан. Мне так привычнее.

Юноша улыбнулся.

– Вы работаете на этих улицах дольше, чем я живу на свете, господин старший агент. Мой отец сгорел бы со стыда, если бы узнал, что я обращаюсь к уважаемому человеку как к мальчишке. У нас в горах так не принято.

Магат удивленно взглянул на него и тут же опустил глаза.

– Как скажете, господин секретарь. Прошу за мной.

Вдвоем они поднялись на второй этаж заведения. Ключом, взятым у хозяина, Магат открыл нужную дверь и зажег светильник, что висел на стене у входа. Комната Седла была обставлена просто, но не без претензий на изящество. Стул с резными ножками, латунная вешалка с чеканным узором. Труп лежал на спине между кроватью и столом в луже потемневшей крови. Риордан подошел к телу почти вплотную и опустился на корточки, внимательно разглядывая рану.

– Я могу принести еще один светильник, – предложил Магат.

– Благодарю. Не трудитесь.

Магат за его спиной скептически улыбнулся, но затем вспомнил, что парню пришлось какое-то время провести в тюремных катакомбах, где освещения и вовсе не было. Через минуту Риордан вновь поднялся на ноги.

– Ну, что же, господин Магат, думаю, я увидел достаточно.

– Бринд – наш доктор – сказал, что это был мастерский удар, – счел нужным добавить сыщик.

Риордан бросил на него задумчивый взгляд, от которого прошедшему огонь и воду Магату стало неуютно.

– Вы сказали «удар»? Нет, господин старший агент, это больше, чем просто удар. Это довольно редкий фехтовальный прием. Он называется «кабаний клык». Наносится снизу вверх, с одновременным полуприседом на колено. Сколько ребер перерезано?

– Одно.

– Чистая работа, – подвел итог осмотра личный секретарь визира.

Магат помялся, но потом решился на вопрос:

– Скажите, господин секретарь, а много ли бойцов знают этот «кабаний клык»?

– Прямо в точку, господин Магат. Совсем немного.

Вдохновленный тем, насколько легко Риордан ответил на его вопрос, старший агент продолжил:

– А кто, к примеру, способен на такую штуку?

Глаза Риордана недобро блеснули.

– К примеру, на такую штуку способен я.

Магат испуганно прикрыл рот ладонью.

– Значит, прав Бринд, и это сотворил один из поединщиков?

– Совсем не обязательно, господин Магат. Но не исключено, – Риордан прошел на выход, открыл дверь и обернулся на пороге. – Об этих предположениях никто не должен знать. Настоятельно прошу вас не упоминать о «кабаньем клыке» в официальном рапорте.

– Позвольте… а как же его светлость…

– Господину визиру будет все доложено до мельчайших деталей, не волнуйтесь. Договорились, господин старший агент? Ни единого слова.

Риордан говорил тем же мягким вкрадчивым тоном, но чуткое ухо Магата уловило в его голосе нотки угрозы.

– Как скажете, господин секретарь, – нехотя ответил агент.

Когда за секретарем Накнийра закрылась дверь, старый сыскарь повернулся к трупу Седла, в который раз окинул взглядом жуткие подробности убийства, потом с досадой хлопнул себя ладонью по ляжке.

– Пусть меня поразит богиня Эльга, но этот мелкий гаденыш что-то понял. Но как такое возможно? Сначала этот хлыщ Бринд, потом еще и Риордан. Они что, все сговорились?