– Не двигайся, – Вика прижала меня к койке. – У тебя сотряс, и два ребра сломаны.

– Но как мы…

– Капитан Полесова вытащила нас, – Рик мрачно усмехнулся, сверкнув сломанным зубом. – Взорвала пол, и активировала аварийный телепорт.

Я посмотрел на Полю.

– Ты знала, что они там есть?

Она медленно кивнула.

– Да.

– И не предупредила нас? Да ими пользоваться же нельзя! Мы все могли…

– Ну, знаешь ли! – Поля резко наклонилась ближе, и я почувствовал, как ее дыхание обожгло щеку. – Если бы ты не профукал Открывашку…

Я только рот открыл, чтобы возмутиться, но не успел.

Дверь палаты распахнулась с такой силой, что металлическая ручка врезалась в стену, оставив свежую вмятину в краске.

На пороге, заслоняя собой весь дверной проем, возник Стержень Николай Иванович собственной персоной. Его идеально отутюженный серый костюм и безупречно начищенные ботинки казались нелепо неуместными среди грязи, крови и копоти, покрывавших нас. Лицо – как высеченное из гранита: ни одной лишней морщины, только холодные, бледно-голубые глаза, в которых читалось что-то куда страшнее гнева. Если уж шеф снизошел до того, чтоб спуститься из своей башни к нам, рядовым служащим, дело было дрянь.

– Докладывайте.

Его голос не повысился ни на децибел, но комната будто погрузилась в мороз. Даже Рик невольно застыл, пряча окровавленные пальцы за спину.

Катя выпрямилась резко, как по команде «смирно». В ее движениях не осталось и следа той самой «Поли» – небрежного, почти домашнего прозвища, которое прицепилось к ней еще со времен академии. «Поля» – сокращенное от «Полесова», короткое, удобное, обезличенное. Так ее звали все, кроме меня. Я позволял себе обращение «Катя», и каждый раз она слегка морщилась – не от раздражения, а скорее от неожиданности. Будто ее на секунду выдернули из роли «капитана». Но мне нравилось это ее выражение лица, в котором на мгновение проглядывала та самая девчонка с задорной чёлкой, которую по-настоящему знал только я.

– Это Пустотники, – выпалила она сходу, не вдаваясь в подробности. – Те самые, что живут в трещинах между мирами.

Стержень побледнел. Не просто изменился в лице – кожа стала серой, как пепел. Я даже начал волноваться, не хватит ли старика удар.

– Такое не могло произойти… Нет… Невозможно…

Его голосу в этот момент сложно было подобрать определение. Он не дрогнул. Он потрескался, как лед под ногами.

Но Поля даже не моргнула.

– Николай Иванович, не знаю как, но они сумели разорвать реальность. Думаю, теперь им нужны Проводники, – добавила Поля, и в этот момент все в комнате, включая шефа, разом повернули головы в мою сторону.

– Что?

Я выдавил это слово сквозь сжатое горло, резко потеряв возможность дышать.

Ответом было тяжелое молчание.

И тут я ПОНЯЛ.

– Вы же не хотите сказать…

Вика отвела глаза. Ее пальцы сжали край моей койки так, что костяшки побелели.

– Ты единственный, кто может открывать новые миры. – Шеф тяжело вздохнул. – Боюсь, они почуяли тебя.

Его взгляд уперся в меня – не как в человека. Как в разверзнутую могилу. Так, будто он меня уже похоронил.

– И теперь пойдут по твоему следу, – закончила Поля шепотом.

В медпункте наступила тишина. Не просто отсутствие звука. А как перед смертным приговором. Потому что все мы в тот момент осознали одну простую вещь: охота уже началась. И главной добычей в ней был я.

Тишина в медпункте висела густым, почти осязаемым полотном. Никто не решался подать голос – словно первое произнесенное слово потянет за собой все остальные, и тогда придется признать вслух то, что каждый из нас уже понимал, но отчаянно пытался игнорировать.