***

На своём опыте Лесси пришлось узнать, что если у людей сформировывается в сознании образ, им сложно от него избавиться, привычка мыслить старым способом не позволяет заметить, что произошли перемены.

На протяжении целой недели, Лесси посещала вместе с родителями и Ральфом те места, куда ездили они, пыталась общаться с людьми, проводила вечера в гостиной, а за столом старалась поддерживать разговор. Но в ответ наблюдала подозрительные взгляды и скованные, неуверенные ответы. Никто не верил, что она меняется и больше задавались вопросом: «Что она задумала?»

Хоть Лесси было тяжело открываться перед людьми, она продолжала стараться, несмотря на непонимание родных.

– Зачем тебе это, Адам? – поражённый услышанным, спросил Ральф.

– Ральф… моя жена – бесстрашная женщина. Когда мы поженились, она толкала меня на такие приключения, на которые едва ли отважится девушка в рассудке. Но моя дочь, Господь меня простит, вялое, безжизненное существо. Я не знаю, что в ней не так, но в ней напрочь отсутствует жизнь, эмоции. Она не общается с молодыми джентльменами и леди. Я сомневаюсь, что её вообще вспоминали бы приглашать на приёмы, если бы не мы. Ральф, ей ни разу никто не сделал предложения! С её то приданным! Сейчас я замечаю, что она старается исправиться, я стал видеть в её глазах эмоции, в движениях – жизнь. И это благодаря тебе. Но её попытки ещё так хрупки, что в любой момент всё может вернуться на прежнее место. Вот скажи мне, не страшась задеть моих отцовских чувств. Ты знаешь меня, знаешь о размере приданного Лесси. Вот ты бы женился на ней?

Ральф предпочёл не отвечать на этот вопрос, но его взгляд всё ответил за него.

– Вот видишь. А она уже приближается к двадцатипятилетию.

– Я думал, ей нет и семнадцати, – удивился Ральф, – но смею предположить, вы с супругой, вашими характерами, просто подавили личность Лесси в детстве.

– Признаюсь тебе, до восьми лет её воспитывала няня, мы были в разъездах. Но Лесс была нормальным ребёнком, подвижным, весёлым, общительным, развитым. Она стала меняться позже. Я помню, мы однажды отправили её на лето загород, к графине Эддинстон, её тёте. Вернулась она молчаливая, замкнутая, не эмоциональная. Мне казалось, словно она пытается достичь какого-то образца поведения. Иногда случайно проявив эмоции, она вздрагивала, и, было видно, ругала себя за это. Каролина говорила, что Лесси влюбилась во взрослого мужчину, но увидела его с другой. Думаю, это и повлияло на Лесси. С тех пор она не менялась. Но ведь прошло столько лет!

– Ну а об её чести ты не беспокоишься? – не находя больше способов заставить Адама одуматься, спросил Ральф.

– Мой добрый друг. Если она не изменится за время вашего путешествия, сомневаюсь, что ты ею соблазнишься. Ну а если благодаря тебе в ней пробудится жизненная сила и раскроется женская сущность, я буду тебе благодарен.

Ральф тяжёлым взглядом посмотрел на Адама и вышел из комнаты. Он уже знал, что не сможет ему отказать.

***

– Знаете что, – вдруг за завтраком сказал Ральф, – я приглашаю вас в экспедицию.

За столом сначала повисла тишина, а потом Адам радостно воскликнул:

– Это было бы великолепно!

– Да, я всегда мечтала учавствовать в научных раскопках! – подхватила Николь.

Три пары глаз посмотрели на Лесси, ожидая её ответ. Смущённо улыбнувшись, она ответила:

– Я бы с радостью.

Ральф хлопнул в ладоши:

– Через несколько дней я отплываю. Успеете собраться?

– Да, но нужно начать немедленно! – воскликнула Николь, вставая из-за стола. – Лесси, тебе – навестить шляпника, а также зайти к швее, заказать утепленные мантии. Ральф, вас не затруднит сопровождать Лесс? Адам, а ты отправишься со мной.