Когда припадок смеха закончился, Маккинзи потер глаза.

– Это какой-то прикол? – спросил он с улыбкой. – В Перкинсе здесь больше не нуждаются. Вроде как гонки уже закончились, да? Пора валить?

Оба хохотнули.

– Я понимаю, – добавил он, – что после Колина там еще надо успеть проветрить…

Оба закатились хохотом, и Берни закрыл салфеткой лицо.

– Но все-таки, не так же выселять звезду? Как вы считаете?

Не заметив реакции управляющей, Маккинзи начал вникать в ситуацию. Кажется, он ждал такого ответа, который бы благополучно развеял напряжение. Но ответа не последовало: заявление было не шуткой.

– Итак, – подытожил он удивленно. – Вы пришли, чтобы серьезно нам это сказать?

Оба вмиг утихомирились и посмотрели на управляющую уже другим взглядом. Улыбка Берни исчезла с лица. Он искренне не понял, в чем кроется смысл этой выходки, но, кажется, лучше Эллен побыстрее объясниться.

– К сожалению, – сказала она, – я вынуждена попросить Колина Перкинса переехать из президентского люкса в другой. Тоже люкс. Только на втором этаже.

Мужчины испытующе смотрели на нее.

– Почему? – резонно спросил Берни, и ей стало стыдно, ведь грамотного аргумента она до сих пор не придумала.

– Поверьте, я бы не стала просить вас об этом, если бы вопрос не был чрезвычайно серьезным. В том люксе произошло…э-э…

– Стоп, – отрезал Берни. Кажется, он не хотел более слышать сомнительные доводы.

О переезде не могло быть и речи. Это же просто звучит унизительно! Берни нахмурил брови и спросил Эллен: соображает ли она вообще, что предлагает сделать чемпиону?

Маккинзи вклинился в разговор и спросил, куда же перенести тело из номера. Затем предложил использовать грузовой лифт. Поскольку парень спит исключительно в голом виде, будет немного неловко, если кто-то из постояльцев увидит чресла звезды.

Эллен молча собирала остатки гордости. Ядовитый сарказм – это меньшее из того, что она должна была получить.

– Может быть, вам будет небезынтересно узнать, что мы накачали его специально? – спросил Маккинзи. – И отправили спать, чтобы наконец отдохнуть самим.

– Колина не получится просто так разбудить, – добавил Берни. – Вы помните его состояние вечером?

– Разумеется. – Эллен опустила глаза.

Чем тут можно было парировать?

– Если даже мы постараемся его поднять, – предполагал Маккинзи, – он устроит здесь погром.

Звучит справедливо. Самое страшное, что именно так все и будет.

– Разбудить его можно, – добавил Берни, – но вот объяснить, что следует покинуть президентский люкс…

Оба покачали головами.

– Страшно представить, как он себя поведет.

Эллен все знала сама. Своим упорным идиотизмом они добьются лишь огромного скандала с известной личностью и очень плохие отзывы в прессе. Можно сказать, «Реббеке» конец. Пресса никогда не забудет того, что устроит здесь Перкинс, а американские издания так и вовсе разнесут всю репутацию, о которой заботились десятилетиями.

«Какой позор», – подумала она. «Позор семьи де Бриссак» или «Невыясненные неполадки в номерах» – примерно так будут звучать заголовки статей. Если, конечно, не придумать что-то дельное прямо сейчас.

Менеджеры пошептались между собой, затем Маккинзи сказал:

– Я понял. Нет такой проблемы, которую нельзя уладить деньгами. Сколько мы еще должны?

Он предположил, что Перкинс снова что-то разрушил в номере. Обычно после себя он оставлял только мусор и нередко – сломанную технику. А манера Колина ломать люксовые смесители уже не удивляла. Это давно стало визитной карточкой звезды. Маккинзи заметил со смехом, что Колин им дорого обходится. Он попросил Эллен прислать счет, а также внести туда сумму за выпитый алкоголь и разбитый декор.