Отель «Реббека» Рада Артемьева

© Артемьева Р.Р., 2024

© ООО «Издательство «Вече», оформление, 2024

Нечто странное творилось в отеле «Реббека». По крайней мере, так считала его новая управляющая. Она вступила в должность с противоречивыми эмоциями. Нелепые традиции поражали, но еще больше поражало то, как их здесь свято хранили.

Отель по праву считался южной жемчужиной Франции. Отовсюду веяло беззаботным наслаждением: зеленая зона в гектар земли, кипарисная аллея, морской бриз и шампанское с утра – для тех постояльцев, кто предпочитал вместо завтрака «Дом Периньон».

Стать управляющей «Реббеки» – задача не из легких. Но Эллен смогла: добилась высокой должности в преддверии тридцатилетия. Однако ложка дегтя все же отравляла моменты радости. Теперь, изучая традиции отеля, приходилось осмысливать их значение: одни вызывали вопросы, другие откровенно пугали.

Восемь вечера. Эллен ловила себя на мысли, что смертельно устала. Позади был долгий день, нагруженный до отказа. Она смотрела в отражение зеркальных дверей лобби: утренняя укладка превратилась в мочалку, челка съехала набок. Ну и зрелище. Хотя чего удивляться? После такой запары замыленный вид обеспечен. Эллен попыталась оживить прическу простым движением рук. Сама при этом покосилась на мадам Морган.

Мадам Морган восседала на диване и качала ногой в такт музыке. Эта пожилая женщина со сдержанными манерами казалась фигурой опасной. В отеле она работала дольше всех: еще при деде нынешнего директора Николя – Андре де Бриссаке. Тогда мадам Морган была управляющей, теперь же стала бухгалтером. Эллен знала: эта женщина близка к семье де Бриссак, знает об отеле все, а главное, здорово влияет на директора. Мнение мадам Морган в любом вопросе считалось не только весомым, но и неоспоримым. Наверное, поэтому ее положение здесь хорошенько упрочилось, нравилось это новой начальнице или нет.

Эллен следила из-за угла: интересно, Морган считает ее здесь главной или не собирается принимать новую, молодую управляющую?

Надменный, стальной вид. Деспотичный нрав. Мадам Морган здесь боялись до сих пор. На ее лице множились морщины, но выглядела она совсем не как бабушка-одуванчик. Опущенные книзу уголки губ – вроде бы обычные признаки старения – в случае с этой женщиной намекали на немилость.

Эллен так бы и смотрела на нее исподтишка, если бы не пронизывающий сигнальный звук. Гудок ворвался с улицы и задребезжал по всему лобби: казалось, вот-вот начнется торжественное построение, а работники отеля пойдут строем. Оглушенные постояльцы остановились на полпути, кое-кто уставился в потолок. Эллен наблюдала за происходящим несколько ошарашенно.

Когда фанфара стихла, мужской голос пробасил:

– До захода солнца два часа!

Все зазвенело от вибрации: звук вырвался из динамика и тут же осел в углах зала.

– Еще не можете привыкнуть? – спросила мадам Морган, и Эллен вздрогнула от неожиданности: она даже не поняла, как эта женщина успела вырасти у нее перед носом.

– А что это такое? – спросила управляющая терпеливым тоном, но безумный взгляд предательски выдал.

– Наш часовщик, – объяснила Морган грудным контральто. – Оповещает о заходе солнца каждый день, не пугайтесь его.

Управляющая ответила, что уже наслышана о часовщике, однако боится резких звуков.

– Это горн, – сказала Морган настолько естественно, будто новой начальнице следовало бы догадаться. – Сначала часовщик подает сигнал в горн с улицы, затем оповещает о заходе солнца через этот громкоговоритель.

Морган ткнула пальцем в небольшой прибор, который висел как раз над головой.

– Да-да. Все время забываю про башенные часы, – добавила Эллен с неловкой улыбкой.

– Часам уже не один век, поэтому мы пытаемся их сохранить. Вы ведь понимаете, историческую ценность важно поддерживать. Вообще-то профессия часовщика появилась давно, но теперь вымирает. Так как башенные часы построили с момента основания отеля, это стало изюминкой «Реббеки». В нынешнее время этого ни у кого больше нет. Кроме нас.

«Кроме нас» – эти слова были сказаны с большим, глубоким чувством.

Эллен промолчала. Она уже успела заметить, что культ отеля поддерживался здесь свято. И если «Реббека» считалась олицетворением историчности и роскоши, то только потому, что этого горячо желало само руководство.

– Попробую привыкнуть к этим ритуалам, – сказала она и улыбнулась.

Мадам Морган не улыбалась никогда. К ее стилю общения здесь давно привыкли, однако все же надеялись, что скупость эмоций не была признаком недоброжелательности.

– «Реббека» основана в девятнадцатом веке, – объяснила женщина. – Клодом де Бриссаком.

– Это родственник директора?

– Да, дальний предок Николя. Достаточно своеобразный человек с особым вкусом и стилем управления. Возможно, поэтому некоторые из его традиций вам кажутся странными, но ничего не поделать – придется привыкнуть. К правилам в этом отеле относятся строго.

Эллен это уже поняла.

– И что, Николя де Бриссак исполняет все традиции родственника? – уточнила она и подумала, что за два века уже сложно определить, кем Николя приходится Клоду.

– Разумеется, исполняет, – отозвалась Морган, – нынешний директор не менял устои поколений. Он уважает традиции семьи.

Эллен выразила полное согласие с такими взглядами. Морган ответила скупым кивком. Наступило неловкое молчание на пару секунд. Обе, ни слова не говоря, уставились на стену с картинами.

Портреты висели в два стройных ряда. Кто эти люди, Эллен не знала, но ловила себя на мысли, что как управляющая отеля должна бы поинтересоваться.

– Это какие-то предки мсье де Бриссака? – предположила она и вопросительно посмотрела на Морган.

– Нет, мадам.

– А, гости «Реббеки»?

– Нет тоже. Хотя кто его знает, – неоднозначно ответила мадам Морган, и интрига повисла в воздухе.

– Вы не знаете, кто это? – спросила Эллен изумленно.

Как это всезнающая мадам Морган чего-то не знает о «Реббеке»? Разве такое возможно?

– Никто не знает, чьи это портреты, – ответила мадам Морган. – Более того, никто даже не скажет, что за художники их писали.

Все это звучало слишком бессмысленно. Эллен задумчиво оглядела людей на картинах.

– А как эти портреты сюда попали? – уточнила она.

– Этого тоже никто не знает. Портреты неизвестных людей здесь были всегда и, наверное, будут. Мы так их и называем: «Портреты неизвестных».

Веяло очередной несуразностью, но разбираться не хотелось. Слишком уж много стресса во вступлении в новую должность как такового, плюс еще приходилось обрабатывать странную информацию поверх этого.

Мадам Морган сделала жест рукой и предложила подойти к коллекции.

На полотнах словно застыла былая жизнь богемы: слащавые лица, непринужденные позы натурщиков, солнечные блики на лицах, господство света и прохладных теней. Великолепное качество живописи передавало тончайшие колористические решения. Магическая привлекательность людей с портретов завораживала. Определенно портреты писались в самой «Реббеке»: в них легко узнавались широкие лестницы отеля и даже библиотека.

– Никто из семьи де Бриссак не интересовался, кто эти люди? – спросила Эллен. – Ведь можно пригласить экспертов, узнать об авторстве или…

– Зачем? – оборвала мадам Морган.

Все ясно. В этом отеле никого не интересует, что это за «рисунки». Главное, чтобы все сохранилось в исходном виде. Слепое преклонение перед традицией. В последние дни новая управляющая в этом убедилась сполна.

На ее лице мелькнула игривая улыбка.

– А что если, – вдруг сказала Эллен, поглядывая за Морган, – снять картины со стены? Оформить все в современном стиле. Например, сделать панно из живых растений. Сейчас это модно. Стабилизированный мох, слышали? Такой «велнес оазис» будет здесь к месту.

Эллен сделала «вброс» намеренно. Ей захотелось куснуть мадам Морган из соображения мелкого хулиганства. Все-таки было забавно наблюдать за приверженностью к вещам, в которых та даже не смыслила.

Но как бы Эллен ни рассчитывала на реакцию, мадам Морган испытывать человеческие эмоции не умела. Вместо этого перевела многозначительный взгляд на новую начальницу и тут же задвинула целую речь о важности поддержания старой политики отеля. Кстати, еще любезно предложила не вмешиваться в то, что строилось здесь веками, и посоветовала сосредоточиться исключительно на текущих задачах, а никак не на переделке.

Все это звучало смешно. Как легко подтолкнуть работников «Реббеки» затянуть свою занудную песнь! Достаточно упомянуть об инновациях в отеле, и всё – жди отповедь.

Мадам Морган, не склонная к расшаркиванию перед начальством, еще с секунду постояла, после чего заявила, что ей пора. Эллен проводила ее взглядом и тяжело вздохнула. Ладно, в конце концов, привычка – это дело времени. Все эти странности отеля скоро станут для нее совершенно обыденными вещами, ведь человек, как это известно, способен привыкнуть к чему угодно.

Вечер прошел обычно. Нарушило ход рабочего процесса лишь собрание отельных работников, назначенное на час ночи.

Для Эллен это было первое собрание в «Реббеке», именно поэтому волнение атаковало еще накануне. Она ожидала услышать многое из того, что будет в диковинку. Возникновение споров и «притираний» входило в обязательную часть программы. Стоило готовиться к столкновению мнений в вопросах отельного бизнеса.