Но когда все разбрелись по своим комнатам, прихватив Анечку на руки, я нагло ворвалась в спальню «мужа». Ничего, переживет. Будто я черных боксеров никогда не видела…

— Где информация, дорогой? — съязвила я, окидывая личные покои Островского быстрым взглядом. Не покидала мысль: а была ли тут Ксения? Если была, почему становилось неприятно на душе.

— Как и обещал… Дорогая, — вполне себе не смущаясь полуголого тела после душа, мужчина спокойно достал толстую черную папку из сейфа и протянул мне. — Здесь все. И, Женя?..

С ошалевшими глазами и колотящимся сердцем я разглядывала устрашающую на вид папку. Ладонь мужчины упала мне на колено. Я вздрогнула и повернулась к нему испуганно?

— А?

— Я делюсь с тобой самым ценным, — тихо прошептал Островский. Подцепив мой подбородок, он словно пытался до меня достучаться. — Никто не знает так много деталей.

— Даже Ксения? — я скептически выгнула бровь. Неужели любовнице не рассказал?!

— Даже она, — сведя брови на переносице, мужчина резко отвернулся.

Странно все это… Получается, не так уж Леша своей даме и доверяет? Не такие уж они и надежные напарники?

— Я очень хочу почитать, но Анечке надо подгузник поменять, покормить, убаюкать… — бросив усталый взгляд на часы, я поджала губу. Папка была так рядом, но так далеко!

Внезапно Островский протянул руки:

— А я все сделаю сам! Давай мне ребенка и вникай.

Стоило бы отказать, но… Даже отец Ани — Андрей — никогда дочь не кормил с бутылочки. Что уж говорить про замену памперса! А мне, как обычной девушке, хотелось хоть раз посмотреть, как с этой задачей справится мужчина. Тем более, Островский заслужил встряски.

— Идет. Развлекайся, — ребенка я вручила «мужу» с коварной улыбкой. Мол, сам через полчаса ко мне прибежишь с криками: «Помоги!». А мужчина на удивление спокойно и ответственно взял ребенка, тут же прижимая Анечку к себе трепетно и осторожно. Вопрос с губ вырвался сам по себе: — Зачем ты все это делаешь?

Островский бросил взгляд на папку и понял все по-своему:

— Ты ответственная за Аню. Не могу оставить тебя без информации. Хочу успокоить, что все будет хорошо.

— Естественно! Ты сам нас втянул в эту кабалу. И просто обязан сам разрешить! — закатив глаза, я в который раз подавила желание отвесить мужчине пощечину. Это же надо было втянуть маленького ребенка в игры с психопатом! Подавив агрессию, я не могла не умиляться тому, как Анечка сразу приняла Лешу и свернулась у него на груди калачиком. — Зачем ты мне с ребенком помогаешь?

— Жень, как это «почему»? — мужчина усмехнулся, пожал плечами. — Вы же теперь моя семья.

Островский встал и вышел из комнаты. Оставляя меня один на один с заветной папкой. Я вдруг ощутила, что плачу… Тело трясло в лихорадке, а внутри творился самый настоящий хаос.

«Вы моя семья»… Этого мне никто и никогда не говорил.

****

На носочках забежав в спальню, я крепко прижимала к груди роковую папку. Внутри нее оказалось столько грязи! Будь Роб Ричардсон обычным смертным, а не долларовым миллиардером, его бы уже давно на пожизненно посадили. А так по Земле спокойно гулял маньяк, психопат и самый настоящий убийца!

— Спит? — прошептала я Островскому вполголоса.

В халате, над детской колыбелькой, он выглядел домашним и совсем не страшным. Не таким, как обычно.

— Спит, — улыбнувшись, босс самодовольно кивнул. Мол, смотри: я справился!

— Идем, — я кивнула мужчине на выход из комнаты, — поговорим!

Руки чесались, как хотелось зарядить Островскому по голове увесистой папкой. Отхлестать за то, что втянул нас с Анечкой в эту жуткую историю.

— Зачем куда-то идти? — лже-муж указал мне рукой на звуковую игрушку, под которую Аня в последнее время засыпала. Она издавала тихую усыпляющую музыку. — Лучше идем к нам. Потанцуем!