— Ненастоящие муж и жена, говоришь? — прорычал он мне в ухо. — Так давай я это исправлю!

— Нет! — громко и четко выкрикнула я, всеми силами пытаясь отодвинуть от себя бугая. Сейчас было не до книги и ее падения. — Я сказала — нет!

— Брось, — рваный хрип и моя ночная сорочка затрещала по швам. — Твое «нет», значит «да». Признай!

— А как же Ксения? — решила парировать с козырей я. Островский на секунду замер, а потом снова начал вжимать меня в стену. Его горячие губы уже скользнули по моей шее, вызывая непривычный для меня холодок. — У вас же есть девушка…

— А ты — моя жена, — рассмеялся он, втягивая аромат моих волос. — Кто выше по статусу?

От наглости я окончательно пришла в себя. Лже-муж напрочь потерял границы! Со всей доступной силой я отодвинула от себя Лешу, папка с грохотом повалилась на пол. Аня, ожидаемо, зарыдала. А мужчина, кажется, наконец-то пришел в себя. С ужасом посмотрел на трясущуюся меня с порванной по подолу сорочкой.

— Женя, я… — промямлил тот невнятно.

Но мне его жалких недо-извинений было мало! Новая пощечина так и просилась. После нее в душе появились тепло и радость. С кривой ухмылкой я тихо отчеканила:

— Ты втянул меня в криминал, Леша. Подставил! И я не ухожу не из любви к тебе, а только потому, что ты можешь защитить Анечку. Но если ты еще раз тронешь меня пальцем… Клянусь, я пойду к Робу и все ему расскажу.

— Он тебе не поверит, — фыркнул тот, закатывая глаза. — Пустит на фарш.

— Ничего, — не моргая, я сверлила его взглядом. А внутри сердце от страха наружу рвалось. — Я попробую! Глядишь, повезет?

Островский покинул мою спальню злой и взвинченный, папка так и осталась на полу. Уснуть до утра я так и не смогла. Зачем-то еще три раза перечитала все ее содержимое и выучила наизусть все жуткие вещи, что творил Роб Ричардсон с людьми. Поджоги, пытки, утопление, насильное удержание — этот человек не перед чем не остановится на пути к своей цели.

Что самое страшное — Ричардсон еще ни разу не проигрывал. Это вызывало еще больше ужаса.

7. Глава 7

Он возник на пороге на следующее же утро. В черном деловом костюме, с длинной тростью, на наконечнике которой двуглавый орел. Кратко кивнул мне в знак приветствия, Снежку с Бесом не удостоил даже этого. А после поступью хозяина жизни прошел в кабинет Островского.

— Что нужно этому старому хрычу в такую рань?! — шепнула мне на ухо Снежка. Во взгляде ее читалась тревога.

— Наверняка, что-то по работе… — сквозь страх я пыталась улыбаться. Не хотелось погружать подругу во все те ужасы, что узнала о Робе Ричардсоне. А ведь раньше у нас никогда не было тайн…

Вдруг подошел Бес. Он положил свою тяжелую увесистую лапу на плечо блондинки и тихо шепнул на ухо:

— Все будет хорошо, детка.

От шока челюсть моя едва о пол не ударилась. На секунду я даже забыла, в какой кошмар превратилась наша жизнь. И прыснула со смеху:

— «Детка»?! Вы теперь вместе или как?

Уверенно и четко Бес кивнул:

— Да.

Подруга же нервно забегала глазами по комнате. Красная, как рак, она начала оправдываться:

— Нет-нет, что ты! Это просто такая кличка и…

Рыкнув от злости, Бес резко крутнул Снежку к себе лицом. Смерил взглядом полным негодования и басисто отчеканил:

— Что значит «нет»? А то, что ты вытворяла прошлой ночью, значит, не считается?

Пока Снежка судорожно пыталась собрать мысли в кучу, я под шумок прихватила Анечку и быстро сбежала от скандала подальше. Убедила себя, что самое лучше место для выгула ребенка перед наглухо закрытой дверью кабинета Островского.

Прислушивалась. Уши на всю навострила, но… Ничего! Полная неприкосновенность! Пусть будут прокляты звуконепроницаемые стены.