— Ну, попробуй! Я буду кричать вовсю, понятно?! — прочистив горло, я тут же заорала так громко, как только могла: — ПОМОГИТЕ! УБИВАЮТ!!

— Женя, уже поздно что-то менять. Я сейчас это понял, — шепнул мне на ухо этот псих, затыкая рот белым платочком. — Роб уже знает тебя. Следит за каждым шагом. Тебе и Анечке безопаснее жить со мной, пока все не кончится.

Я вырывалась со всей силы, пыталась сбежать. Даже пару раз укусила муженька, а потом… Замерла. Если Островский не врет, то дело говорит. Поздно пить Боржоми, когда почки отказали. Я уйду, а меня в переулке с Анечкой встретят «добрые» люди и начнут пазл муженьку присылать.

Затихнув, я раздраженно процедила:

— Ты заврался, Леша. Мне теперь нужны доказательства. Если Роб и правда такой урод, как ты говоришь, то я рассмотрю твое предложение.

Островский вдруг улыбнулся, облегченно вдохнув:

— Отлично! Ты не переживай. Я обо всех позабочусь.

Воспользовавшись заминкой, я резко выпуталась из хватки и снова зарядила пощечину мужчине. Уж слишком руки чесались! За все то «хорошее», что он привнес в нашу с Анечкой жизнь. Младенца ведь хлебом не корми, дай побегать от психов и маньяков!

— Я такая спокойная только ради Ани и ее безопасности! — предупредила я Островского, пока он старательно разминал челюсть. — Но впредь мы не друзья, понятно? И хорошего отношения не жди. Пальцем меня тронешь? Откушу руку по локоть. Аню на руки возьмешь? Пинай на себя!

Мой недо-муж уже собрался что-то сказать, как в дверь начал кто-то активно ломиться.

6. Глава 6

— Женечка, солнышко, — приторно-сладкий голосок Ксении теперь звучал для меня фальшиво, — все хорошо?

— Мы переживаем, — грозно произнес ее муж Роб и снова начал выбивать дверь. — Что там происходит?!

Зарывшись лицом в ладони, я пыталась отдышаться. Не о таком браке я мечтала! С погоней и перестрелками…

— Этот старый хрыч может что-то заподозрить! — фыркнул Островский, а потом произошло сразу два события. Первое — Ричардсон все-таки распахнул дверь. Второе — Леша поднял меня над землей и жадно вдавил в стену весом своего тела. Пока загребущие руки впились в попку, губы принялись терзать мои — на удивление податливые. Я просто не успела сориентироваться и дать отпор! Гости так и замерли на пороге, наблюдая картину прелюдии. Мой «муж» вдруг невинно повернулся к Робу и усмехнулся хитрой кошачьей улыбкой: — Просим прощения! У нас с женой сейчас будто второй медовый месяц…

— Не люблю, когда в моем доме нарушают покой, — выгнув голову в бок, Ричардсон чеканил каждое слово медленно, давая каждой фиброй души почувствовать подтекст.

Ксения, застывшая за спиной мужа, испуганно сжалась. Даже стушевалась. Энергетика у этого Роба была неприятная. От таких людей хочется бежать без оглядки. И почему я раньше этого не замечала?!

— Любовь — дело такое… Непредсказуемое, — казалось, только Островский бесстрашный. Сжал мои щечки нежно и улыбнулся так, будто и правда любил меня до одури. А я, несмотря на все новости, уши развесила и поплыла… — Правда, дорогая?

— Правда… — прошептала на автомате, не в силах сдержать улыбку.

Ручку поцелует, волос за ухо заправит, на платье воланы разравняет… И, все же, Островский мог быть милым и заботливым, когда хотел. Точнее, когда этого требовало дело… Настолько хорошо играл свою роль, что в моменте я забывала, что это не мой муж, а чужой мужчина.

— Ладно, — сквозь зубы выжал Роб. Окинул нас недовольным взглядом, а потом вышел из уборной. — Идемте за стол.

Остаток вечера я пыталась казаться довольной молодой мамой. Будто моя жизнь не превратилась в хаос. И даже в машине, по пути домой, помалкивала. Только потому, что не хотела пугать Снежку.