Отчим. Эта девочка только моя Анастасия Пырченкова, Александра Салиева

Время перевалило за семь вечера, когда я, наконец, переступила порог дома. Уставшая, голодная, после долгих лекций и последующей тренировки по теннису, я мечтала только об одном – поскорее оказаться в спальне, упасть лицом в подушку и забыться глубоким сном до самого утра. Но по факту успела лишь до лестницы дойти, когда за спиной голосом матери послышалось громкое и елейное:

– Эльнарочка, ну наконец-то ты пришла домой, дочка!

Я аж чуть на первой же ступени не споткнулась от услышанного. И дело не столько в непривычном ко мне обращении, сколько в излишне милом тоне, которым мама со мной никогда прежде не разговаривала. Я даже сначала решила, что мне это лишь послышалось от усталости, но, обернувшись, и правда столкнулась взглядом с улыбчивой мамой. И улыбалась она настолько нежно и ласково мне, что волосы по всему телу дыбом встали.

Ещё бы им не встать!

Несмотря на ангельскую внешность в виде светлых волос и серо-голубых глаз Елизавета Каминская тридцати шести лет от роду имела жёсткий и непримиримый характер. Это отражалось в вечно поджатых губах и строгом крое одежды тёмных оттенков. А ещё ей было плевать на двух своих дочерей, поэтому она всячески избегала общения со мной и Эльвирой. Наверное, неудивительно, ведь родила она меня, как старшую, ещё в свои пятнадцать, а сестру шесть лет спустя, и далеко не от любимого человека – от семидесятилетнего старикана, как она обычно выражалась в адрес отца, за которого её насильно выдали родители, и любви просто-напросто неоткуда было при таком раскладе взяться. Собственно, лично я уже давно к этому привыкла, так что не особо переживала, но вот то, что эта женщина вдруг решила вспомнить о моём существовании столь внезапно, напрягло в тот же миг.

Не к добру это. Не к добру.

Так и оказалось. Не успела я опомниться, как она ухватила меня под руку и потащила за собой в сторону гостиной. Просторная комната в стиле модерн, выполненная в чёрно-белых тонах, включала в себя два кресла и три длинных белоснежных дивана, каждые из которых были заняты незнакомыми мне мужчинами и женщинами с восточной внешностью. Я успела насчитать только семь человек, прежде чем мама остановилась, выставив меня перед собой.

– Знакомьтесь, гости дорогие, моя старшая дочь Эльнара.

И я ощутила себя выставленным на витрине магазина товаром, по которому оценивающе прошлись сразу десяток пар глаз, остро пожалев, что надела сегодня юбку, купившись на тёплую майскую погоду, а не выбрала джинсы, как обычно. Не пялились бы теперь на мои ноги с десяток незнакомых людей. Так пристально и неприлично долго, что захотелось съязвить про косоглазие, но я смолчала. Хотя нет, ошиблась. Не все на них смотрели. Были и те, кто пялился исключительно на мои волосы, которые, после косы, струились вдоль всей моей спины мягкими волнами. Это была моя отдельная гордость. Густые и от рождения светлые, они выглядели так, будто бы их только что покрасили в жемчужный блонд, и спадали до самой поясницы, всегда привлекая к себе больше внимания, чем я вся сама, поэтому обычно я их заплетала в хвост-косу, изредка оставляя распущенными, да и то только дома. И сейчас очень жалела о том, что поддалась усталости и не стала их собирать после душа по окончанию тренировки.

Что вообще происходит?

Спросила бы, но при всех задавать столь провокационные вопросы казалось неприличным, поэтому мне только и оставалось, что нервно улыбаться и ждать продолжения. Может тут деловой ужин какой, и маме надо создать имидж дружной семьи? Тогда тем более лучше не влезать ни во что, дождаться, когда моя персона станет всем безразлична, и по-тихому уйти к себе в комнату.

Но время шло, а молчание затягивалось, отчего я всё больше начинала нервничать. Особенно, когда поймала на себе взгляд самого старшего из всех находящихся, годившегося по возрасту мне в деды.

На его широкой шее был повязан шёлковый шейный платок, искусно оттеняющий строгость костюма-тройки стального цвета, а на руках красовались массивные перстни, но то, что я видела, ничуть не добавляло понимания к тому, кто он такой, и что тут происходит. А рассматривал он меня так пристально и придирчиво, словно я тут специально для него выставлена напоказ. Под этим цепким взглядом хотелось провалиться сквозь землю и исчезнуть, но крепко вцепившаяся в меня мама едва ли оставила мне возможность к отступлению.

– Думаю, мы бы выпили кофе, – произнёс он, наконец.

В его голосе слышался акцент, и у меня от грубости его звучания волоски на всём теле дыбом встали. Он и так выглядел пугающе, а теперь и вовсе…

– Конечно-конечно, – тут же сахарно-приторно закивала рядом с моим плечом мама. – Эльнарочка сейчас всё сделает.

Я всё-таки не выдержала, обернулась к ней, больше не скрывая шока и атакующих сознание вопросов в собственном взгляде.

Эльнарочка… что сделает?!

Какой ещё, нафиг, кофе?!

Вместо ответа, мама опять ухватила меня за локоть и потащила на выход из комнаты. На этот раз в сторону кухни. И я даже позволила ей спокойно довести меня до пункта назначения, а уже там поинтересовалась:

– Что это только что было? Кто эти люди? С чего вдруг я должна делать им кофе? Где вся прислуга?

– Тише говори, – тут же грубо оборвала меня родительница и сама тоже на два тона снизила свой голос. – А ещё лучше, заткнись и делай, что велено, – подтолкнула меня в сторону плиты. – Взяла бы трубку вовремя, не пришлось бы сейчас удивляться, – продолжила ворчливо, замолчала, но ненадолго. – Классический турецкий кофе. С пенкой. Варится в турке. Подаётся с водой. Если не знаешь, как это сделать, поищи рецепт в интернете. И живее, живее, чего застыла, как идиотка? – ещё раз подтолкнула меня.

Ещё б мне не застыть, когда вокруг черти что творилось, а объяснять что-то конкретное никто не спешил.

Что всё-таки происходит? Кто эти люди, и почему мама так с ними носится?

– Кофе тебе сварить придётся. Такова традиция. Иначе стала бы я так возиться? – продолжила убеждать мама. – А если кого-то так хочется винить в том, как сильно тебе всё это не нравится, вини своего драгоценного покойного папашу, Караджа – его давние партнёры, все существующие и до сих пор действующие договорённости с ними создал он, и сегодня здесь они тоже только из-за него. Я тут не причём, – скривилась презрительно.

А я…

– Караджа? – переспросила я у неё недоверчиво, вмиг позабыв обо всей своей злости.

Те самые Караджа? У которых во владениях несколько портов со всеми их судами? И которые по слухам перевозят на них далеко не всегда легальные товары? Эти люди пришли к нам?

– Зачем?

– Ты глухая? – окончательно вспылила мама. – Толпу турков в нашей гостиной не видела? Самый старший – Йылмаз Караджа, он твоему папаше в своё время очень помог с бизнесом. За это старикан ему кое-что пообещал. Вот, оказывается, как раз сегодня им приспичило это получить, – усмехнулась криво. – Свалились, как снег на голову. А до тебя не дозвониться. Из всей семьи в доме я одна. Некрасиво. Твою безалаберную сестру тоже до сих пор где-то носит. И я теперь ещё и крайняя, да? Ты трубку почему не брала, кстати? – прищурилась подозрительно. – Где шлялась так долго? Я тебе телефон купила для того, чтобы ты фоточки в социальные сети постила и со своими безмозглыми однокурсницами переписывалась по ночам, или чтоб трубку брала, когда я тебе звоню?

– У меня сегодня тренировка была. А телефон ещё в обед разрядился, я забыла его в ночь зарядить, – пробормотала негромко я, всё ещё переваривая случившееся открытие.

Мама тихонько выругалась и страдальчески закатила глаза, после чего запустила руку в карман своих брюк и достала свой телефон, швырнув его мне в руки.

– Моим воспользуйся тогда. И поживее, Эльнара, поживее. Эти люди не из тех, кто потерпит неуважение. Не только тебе или мне, всем нам не поздоровится, тем более, что Касьяна до сих пор нет, в случае чего за нас даже заступиться некому, – подтвердила все мои ранние опасения она. – Ищи рецепт и вари грёбанный кофе, а я пока пойду, отвлеку их. Пятнадцать порций.

И прежде чем я успела хоть что-то на это ответить, развернулась и быстрым шагом направилась прочь из кухни, оставляя меня в ней одну. И мне ничего не оставалось, как лезть в интернет за рецептом. Правда или нет всё то, о чём шепчутся по углам другие семьи, но таких гостей лучше и правда уважить. От греха подальше. И что за договор у них с папой там такой, интересно?

О том и размышляла, пока изучала этапы приготовления кофе в турке, а затем пыталась их воспроизвести на деле. Вышло далеко не с первого раза. И даже тогда я не была уверена, что сделала всё правильно. Всё же раньше мне в принципе не доводилось готовить данный напиток. Но да ладно, что уж теперь. Тем более, следом у меня возникла забота посложнее. Как собрать пятнадцать чашек и столько же стаканов с водой на один поднос? А никак. Пришлось доставать второй. Но дальше случилась новая заминка. Как взять в руки оба подноса и донести до гостиной, не уронив, да ещё если руки до сих пор дрожат после долгого махания ракеткой? В итоге, на стаканы с водой я забила, решив, что вполне могу принести их и после того, как подам кофе. В конце концов, у меня не десять рук, и я будущий архитектор, а не официант.