Он попытался помочь ей подняться, но получил царапину на запястье и презрительный взгляд. Он все больше восхищался строптивой пленницей и тем, что все шло по предначертанному в чертогах логики сценарию.
– Знаешь, твои родители – безутешны… Они стремительно теряют надежду обнаружить тебя живой, милая Анна.
– О Боже, Уго! Ты говоришь как безумец! – она схватилась за голову, в которой несколько мгновений назад произошел взрыв тратила. – Ты даже представить себе не можешь, какие беды навлек на себя! От тебя и сухого места не останется!
– Георгий. Постарайся запомнить моё имя.
– Тебе конец…
– Ты очень долго спала и тебе необходимо поесть. Я тебя сейчас оставлю, но скоро вернусь, постарайся прийти в себя и смириться.
Анна не успела опомниться, как перед ее носом захлопнулась дверь.
– Вернись! Сейчас же! – вне себя закричала она.
Ответа не последовало. Он ушел – бесцеремонно бросил ее. Запер. Похитил и заточил в своем поместье. Анна больше не знала этого человека, но он имел над ней необъяснимую власть.
Девушка через силу приподнялась на ноги и кое-как доковыляла до постели. На прозрачном столике стоял поднос с едой, а рядом – ваза с изящными белыми цветами на тонкой ножке. Они благоухали сладкой ванилью и немного притупляли этот вездесущий навязчивый запах.
Нужно было действовать, что-то решать, искать выход, но для всего этого необходимы были силы. Этот расчетливый гад все продумал. Как такое могло произойти?
Вечерами напролет ее натурщик, словно существо с другой планеты, обнажал свое тело и терпеливо держался в позе, повторяя каждые 5 минут: «Уже скоро? Можно почесать нос? Еще секунда и моя бедная спина больше не разогнется»; или, когда он почти незаметно улыбался от самых легких прикосновений нежных женских ладоней к сильным рукам, кудрявым черным волосам… С кистью в руках, обволакиваемая непреодолимой тягой писать лишь о нем, лишь его, Анна становилась одержимой. Ее уже было не остановить.
И что теперь? Все было ложью.
Глава 6
– Я могу прийти к тебе этой ночью, если хочешь.
– И не надейся…
Художница распласталась на постели, раскинув руки и ноги в стороны, и закрыла глаза. Равнодушно. Стараясь ни о чем не думать. Медитация всегда приводила ее мысли в порядок, даже в то мгновение, когда рвота и слёзы отчаянно вырывались наружу.
За дверью было тихо.
Анна свесила ноги с кровати и на пальцах прокралась к своей сумке, что лежала на столе. Все было на месте, кроме мобильного.
– Да! – нащупала она в ней маникюрные ножницы и крепко сжала их в ладони.
Какого это – всадить их прямо в человека? Она не была уверена, что сможет это сделать, но самодовольное выражение лица, резкий мускатный запах, который никак не выветривался из комнаты – всё это сворачивало кровь в творожные комки.
Невесомый тюль обернулся печальным призраком и взлетел к потолку. Сквозило.
Анна боялась сдвинуться с места: ей казалось, что ледяные серые глаза Георгия следят за ней отовсюду – шаг влево, шаг вправо… Выстрел. Бежать было бессмысленно, он все просчитал.
Она спрятала под своей подушкой блестящие стальные лезвия и, сидя на постели, вгляделась в щеколду.
Гарвард. 2 курс – дисциплина «Информационные войны». Сунь Цзы[5].
Разбуди его и узнай принцип его действия или бездействия. Заставь его раскрыться, чтобы найти уязвимые места.
Притворись неполноценностью и поощряй его высокомерие.
– Нашлась, моя хорошая… – медленно вытащила Анна из своих спутанных волос шпильку.
Все было не так безнадежно, но голод стремительно набирал обороты. Нос учуял запах тостов и выпечки, и руки сами потянулись к тяжелому подносу на прикроватной тумбе. Анна вдохнула аромат аппетитной яичницы и записку: