Георгий… Ну и имя… – сморщила нос Анна и огляделась.

Тяжелая штора за ее спиной от потолка в самый пол была не просто так занавешана средь бела дня. Откусив кусок тоста и побив ладони друга о друга, чтобы смахнуть крохи, девушка осторожно подошла к портьере и отодвинула ее в сторону. Круглые крепления залязгали по карнизу, и с каждым сантиметром глаза все больше поражал ослепительный свет солнца.

Это был остекленный выход на открытую площадку.

Анна оторопела и раскрыла рот. Воздух наполнил грудь свежей соленой влагой и пыльцой лаванды, жар солнца поцеловал ее смуглые щеки, и немой восторг застыл на измученном долгим сном лице.

Перед ней разливалось дикое море чистого бирюзового цвета. Оно простилалось до самого горизонта, и не было ему ни начала, ни конца, лишь безликие голые скалы пиками возвышались из спокойной воды, обрамляя ее каменистыми помостами после отлива.

Анна завороженно побрела к краю террасы, спотыкаясь на ходу о плетеную мебель и ящики с цветами. Стеклянные глаза с большими черными зрачками жаждали лицезреть всю панораму, ничего не упустив из вида. Сраженная, она вцепилась ладонями в кованые колья ограды у самого края и не могла сдержать слёз восхищения.

Девушка завертела головой в разные стороны, и потеряла дар речи от масштабов и архитектуры поместья, в котором находилась. Он висел над песчаным берегом, полностью блокируя ее путь к свободе, и слушал шепот дремлющего в неге острова.

Анна ничего не понимала и не хотела понимать. Чувства накладывались одно на другое, превращаясь в вязкое месиво так, что она больше не осознавала, кто она, и как должно быть? У нее был свой уголок на краю земли, ванная комната со всеми удобствами и косметикой, шкаф, доверху набитый одеждой по ее фигуре, и еда.

Девушка сжимала в ладонях стакан с любимым свежевыжатым соком и не могла оторваться от горизонта. Вода и небо сливались воедино, морские птицы разносили по свету свои истории, выслеживая добычу и кружа над безмятежной рябью воды, а волосы ласкал нежный, как первый поцелуй, полуденный ветер.

– Не правда ли, завораживающее зрелище?

Анна вздрогнула и обернулась.

– Ты меня напугал. Чего ты хочешь?

– Тебе понравился завтрак? Ты можешь рассказать моему батлеру Паоло о всех своих предпочтениях, или, если хочешь мне. – грузно продавил он ротанговый диван рядом с ней. – Редкостный он добряк – Паоло… Не то, что я.

Художница брезгливо отстранилась и прижалась к краю, крепко сжав за спиной острие маникюрных ножниц.

– Это мой любимый вид, Несси. Ты и закат.

Автоответчик уже в одиннадцатый раз повторял свою избитую фразу.

– Где тебя опять черти носят… Возьми же трубку! – нервно разговаривала со своим сотовым темноволосая высокая девушка.

Гаджет то и дело отказывался снимать блок. Отпечатки влажных от волнения пальцев не считывались, и приходилось на ходу вытирать их обо что придется: то об одежду, то о занавески, даже о мебель.

– Bastardo! Figlio di putana![6]

Кто бы сомневался, что Георгий может испортить даже такой особенный день, а потом явиться с квадратным лицом и перекошенным ртом спросить: «В чем кризис?». В последнее время его выходкам не было никакого оправдания. Он и раньше мог пропадать неделями, но не явиться в назначенный час сегодня – чудовищная подлость.

Девушка нервно потеребила кольцо на среднем пальце, подаренное ей пару месяцев назад Георгием, и сняв его, надела обратно. Еще один шанс. Еще один.