– Почему ты промолчала вчера? – я отложила в сторону бумаги, на одной из них остался след от кружки, который вызвал у меня чувство полного удовлетворения.

Хелен будто заставляет себя смотреть только на кухонные шкафчики, да, они ведь куда интереснее, чем я. Так и не дождавшись ответа, встала, поставила чашку в раковину и подошла к кошатнице:

– Поехали.

– Куда? – она напугана. Непонятно чем, я вроде бы не прожигаю ее взглядом и не угрожаю, хотя могу при особом желании.

– К Барни. Возможно, я скоро покину клуб из-за того, чего не совершала. Знаешь, мне бы хотелось уйти с высоко поднятой головой. Пусть вам всем будет стыдно, особенно тебе, Хелен, когда ты узнаешь правду.

Атмосфера в такси держала нас в напряжении: я изучала улочки, переулки, время от времени обменивалась фразами с водителем, пока Хелен ковыряла кожу около ногтей на руках. Ей явно было некомфортно, и я делала все, чтобы это ощущение сопровождало ее всю дорогу. В отличие от нашего громоздкого особняка, клуб спортсменов являлся маленьким аккуратненьким домиком, так и не скажешь, что его населяют одни мужчины, я бы предположила, что тут обитают милые одинокие старушки. Я вышла из машины, громко хлопнув дверью, и уверенно прошла к жилищу молодых людей, даже не обернувшись посмотреть: вдруг Хелен струсила? Почему-то в тот момент для меня это стало не важно. Торжественный момент справедливости мог пройти и без свидетелей, главное, я буду знать, что попыталась решить этот вопрос. Звонок. Как прекрасно, что дверь мне отворил сам Барни. Кудрявый парень в бордовой клетчатой пижаме глядел на меня широко открытыми глазами, потом перевел взгляд и удивленно произнес:

– Девочки? Мы вроде не ждали вас сегодня! – ага, значит, Хелен за моей спиной.

Наверно, мне захотелось произвести впечатление на них обоих, поэтому я схватила бейсболиста за ворот ночной рубашки и рванула его обратно в дом.

– Доброе утро, малыш Барни!

– Викки! – осуждающе крикнула Хелен, забегая в прихожую.

– Помолчи, – бросила ей и протянула руки к парню, но он боязливо попятился. – Давай, Барни, расскажи, как я обзывала ее, давай! У меня, к сожалению, память отшибло, ничего в голову не приходит! Что ты так пялишься на нас? – стол, на который наткнулся Барни, стал препятствием для всех троих, и мы медленно начали наворачивать круги около него. – Давай, напряги свои извилины, что ж ты молчишь?

– Викки, я не понимаю, о чем ты?

– О чем я?! Да меня чуть не выгнали из-за тебя! Кто сказал тебе, что Хелен – безотказная любовница? Кто?!

– Викки!

– Я говорю, помолчи, Хелен.

– Хелен, угомони ее!

– Надо же, посмотрите на него, – засмеялась я. – Мальчик боится двух маленьких хрупких девочек, смех, да и только.

– Викки, ну, я, правда, не знаю, о чем идет речь?

Его настрой играть дурачка окончательно вывел меня из себя. Я взяла тарелку со стола и швырнула в стену, буквально в сантиметрах от Барни, стоящего рядом. Хелен прижала руки ко рту, бедный парень зажал уши в испуге, а я почувствовала, что вместе с этой тарелкой разбила свое острое желание что-либо кому-то доказывать. Еще пару минут назад была полна решимости, сейчас же нет ничего, кроме усталости. Я села на стул, склонив голову. В глубине души закралось ощущение, что сейчас злюсь я на парня, но им был не Барни. Нужно держать эмоции при себе, Викки, не допускать таких срывов вновь. Некоторое время стояла тишина, потом я услышала шаги. Это Хелен пыталась собрать осколки. Я подняла на нее глаза. Барни подсел к кошатнице и положил руку ей на плечо:

– Прости меня, пожалуйста. Я не должен был тебя обзывать на той акции, не знаю, что на меня нашло. Если бы я знал, что тебя так рьяно будут защищать, то вообще бы побоялся с тобой разговаривать, – Хелен робко улыбнулась. – Девчат, может быть, мы позавтракаем? В честь примирения, м?