Когда мама рядом, Барб словно становится деревянной. Замолкает, сжимается, будто ей тесно в собственной коже. Но стоит маме уйти – и она оживает. Глаза начинают искриться, голос становится звонче, в ней появляется лёгкость, как будто она снова может дышать. Она шутит, смеётся громко, иногда до слёз. Мы с ней – близкие. Очень. По-сестрински.

И я верю: когда мы обе ещё чуть-чуть повзрослеем, у нас получится стать настоящими подругами. Не просто сёстрами.

Чарльз налил очередной бокал вина и выдал новую шутку:

– Если бы мне платили за каждый идеальный ужин у вас, Элена, я бы уже вышел на пенсию.

Мама кокетливо хихикнула и пригласила всех к столу.

– Ну что ж, – сказала мама, когда мы уселись, – ты говорила, у тебя новости, Стейси?

Я ощутила тепло в груди. Мой момент. Наконец-то.

– Да, – я вздохнула. – На работе подвели итоги конкурса по дизайну. Мой проект гостиничных домиков выиграл! Он станет основой целой сети на островах Селарис!

Пару секунд – тишина. А потом мама наконец всплеснула руками:

– О, Стейси! Ну надо же, ты нас удивляешь!

– Поздравляю, – искренне сказал Виктор.

– В рамках премии я получила билеты – на двоих, на первый запуск той самой гостиницы. Там, где будет построен мой проект.

– О, как романтично, – мама повернулась к Чарльзу. – Вы можете провести там свой медовый месяц!

Я почувствовала, как внутри всё затихло. Этот момент. Сейчас. Сейчас он скажет.

Чарльз отложил вилку и взял салфетку, аккуратно промокнул губы…

– Придётся отказаться, боюсь.

– Простите? – мама приподняла брови.

– У меня тоже новости. Родители передали мне в полное управление один из филиалов – я теперь руковожу направлением в Чикаго. Всё очень серьёзно, большие планы. Это прекрасная возможность проявить себя!

Он повернулся ко мне:

– Я должен быть там. И ближайшие лет пять – точно не до поездок. И не до… браков.

Я не сразу поняла. Мама – поняла. Она покачала головой и выпила большой глоток вина.

Мы вышли на улицу. Вечер был один из тех – по-майски прозрачный, тёплый, как остывшее молоко. Пахло сиренью.

Я подумала о детстве, когда всё ещё впереди и всё возможно.

Чарльз шёл рядом – уверенный, собранный, и в этом было что-то прекрасное… и абсолютно чужое.

Я украдкой взглянула на него. В этот момент я уже точно знала: я не буду носить его фамилию. Я больше не хочу.

Но я всё ещё хочу, чтобы у него всё было хорошо.

Просто… не со мной.

– Поехали ко мне? Отпразднуем. Как мы умеем!

Он лукаво улыбнулся. Подтянул меня к себе, ладонью обнял за талию. Всё как раньше.

Я нежно поцеловала его в гладкую щёку и беззвучно махнула головой – нет. Медленно зашла в дом.

Он ничего не понял. Только проводил меня взглядом до двери – в лёгком недоумении. Пожал плечом. Сел в машину. Через минуту уже ничего не напоминало ни о присутствии роскошного авто, ни о самом Чарльзе – на залитой вечерним светом улице перед моим домом.

Глава четвёртая. «Изменение курса»

Три месяца спустя

Я стояла у стойки регистрации, в одной руке держала паспорт, в другой – тяжёлую сумку с ручной кладью, и с каждой секундой чувствовала, как ко мне подкрадывается лёгкая эйфория. Я летела на остров. На мой остров. В тот самый домик, который нарисовала в голове ещё до того, как начался конкурс. Проект ожил – и теперь я должна была стать одной из первых, кто ступит туда ногой.

Идеально было бы, если бы рядом оказалась Карэн. Мы уже представляли, как будем лежать на деревянной веранде, пить кокосовую воду и обсуждать мужчин, моду и любимые странности друг друга. Но как только на экране телефона высветилось её имя – я что-то почувствовала.

– Ну что, ты уже в такси? Не забыла купальник с бананами? – спросила я, стараясь звучать беззаботно.