Уже через полчаса мы расставляли блюда из местного ресторана на сдвинутые столы. Офис ожил. Стив подбирал плейлист, Ирен уже рассказывала директору смешную историю. Китти снова закатывала глаза…

– Этот мистер Максим Вандерлейн такой… необычный, – сказала я Карэн, слизнув с пальца сырный соус.

– Почему необычный? – переспросила Карэн.

– Ну… красивый. Как персонаж из женского романа.

– Ха. Симпатичный, но не более. Моего мужа видела? Вот он – красота, – рассмеялась Карэн.

А я ещё долго смотрела в сторону двери, в которую ушёл Максим Вандерлейн. И почему-то знала – это не последнее его появление в моей жизни.

Глава 3. Ужин Стейси

Я поставила последние приборы на стол, отступила на шаг и оглядела сервировку: пастельные салфетки, белый фарфор, винтажные бокалы с пузырьками в стекле. Всё как и должно быть идеально.

Я заранее знала, что мама подаст телячью вырезку. Во-первых, потому что это блюдо «всегда производит впечатление», как она говорит. Во-вторых – потому что его любит Чарльз. Впрочем, он любит всё, что готовит мама. Или, по крайней мере, всегда так говорит. Мама от этого просто расцветает.

Запах соуса с белым вином уже разносился по всей кухне, а сама мама – Элена – порхала от стола к духовке в шелковом голубом платье до щиколоток и туфлях на невысоком каблуке, будто сейчас не домашний ужин, а приём в высшем свете. Она была стройна, подтянута, осанка – прямая, как у бывшей балерины (которой она никогда не была, но в детстве мечтала ею стать – история, рассказываемая на каждом семейном ужине).

Чарльз, как и всегда, был вежлив и собран. Сидел за барной стойкой, покачивая бокал с вином, и с улыбкой комментировал все мамины манёвры.

– Элена, вы определённо пропустили своё призвание. Я бы ни за что не поверил, что вы не учились во Франции! – сказал он, и мама кокетливо засмеялась, откинув блестящие гладкие волосы назад.

– Ах, Чарльз, вы меня смущаете… Хотя да, мне это часто говорили. У меня была возможность поехать учиться за границу… но я выбрала семью, – она бросила на меня взгляд с лёгкой тенью укоризны.

Почти незаметной. Почти.

Я напряглась, но решила не портить вечер – повернулась к окну, наблюдая, как тени заката ложатся на шторы. «Сегодня», – шептало всё внутри. – «Сегодня он сделает предложение. Это момент. Наш момент».

Виктор – мой отчим – сидел у окна, неторопливо пил чай и читал новости с планшета. Он редко вступает в разговоры. Иногда мне кажется, он присутствует в нашей семье как молчаливая система поддержки. Но мы с ним понимали друг друга без слов. Когда мама начинала меня критиковать или учить жизни, он чаще всего просто переводил взгляд на меня – твёрдо и тепло. В этих коротких взглядах было всё: поддержка, уважение, признание.

Раздались шаги в коридоре – быстрые, уверенные. В комнату вошла Барб: выглаженная до блеска рубашка, строгие брюки, волосы собраны в идеальный гладкий хвост. Тёмные, тяжёлые – как у нашей мамы. В руках – стопка папок. У неё всегда в руках какие-то папки.

– Прости, мама, задержалась на лекции. Завтра важный экзамен, – она чмокнула маму в щёку, почти на бегу.

– Конечно, дорогая. Барбара всегда такая ответственная. Настоящая умница, – сказала мама своим особенным тоном, в котором я, как всегда, слышала не просто похвалу, а сравнение. Подтекст: вот какой должна быть дочь.

Барбара подошла ко мне, обняла крепко. И быстро, почти незаметно, скривила губы в гримаске: не обращай внимания. Я улыбнулась. Она всегда так делает. Как будто хочет извиниться без слов – за то, что опять прозвучало это «настоящая умница». За то, что её ставят в пример. Хотя я знаю – мама давит на неё не меньше.