Хмыкаю, вытягивая одеревеневшие ноги.

— Ну извини, больше набрать было некому…

— Вот Таймурад… что ты такой проблемный? Хватит уже! Лучше просто…

— Эндэш**?

Кивает. Затыкаюсь до конца поездки. Тот выкидывает меня у шлагбаума возле отцовской многоэтажки, в которой мне за “выдающиеся заслуги” выделен пентхаус. Дам, ни слова на прощание не сказав, быстро сматывается, разгоняясь к любимой по свободному шоссе. А я разворачиваюсь и киваю выглянувшему и зевающему охраннику. Тот молча отводит взгляд, по-хе-ррр.

Спешу к главному входу, сцепляя ладони на локтях. Добегаю, нажимаю на кнопку вызова консьержа и тихо матерюсь на своём, когда эта женщина не спешит мне ответить. Повторяю ещё раз…

— Ой, Таймурад Каримович, это вы!?

— Дверь… - рычу тише, - откройте!

Та тут же пищит, наконец давая мне возможность зайти. Прохожу в холл, нажимаю на кнопку вызова лифта. Киваю на щебетание этой бабушки, причитающей о моём виде.

— С Вами всё в порядке? Вы как-то странно одеты…

Оборачиваюсь и улыбаюсь штатной улыбкой.

— Более чем.

— Ваш отец сегодня приезжал. Недавно совсем. Злился сильно, что Вас нет…

Странно.

— Благодарю искренне.

Я бы любезно добавил имя, но моё “туго запоминаю” распространяется вообще на всех. Да и лифт наконец спускается, открывая малую кабину. Так что, откланявшись, заканчиваю диалог.

Интересно, что отцу надо было. Или из-за Алики со свадьбой этой? Он же до сих пор верил, что я всё наше прошлое с ней верну и получу наконец для него заветные земли, записанные в реестре на семью Исмаиловых, каким-то чудом усыпив бдительность Дама. И даже если учесть, что в Алику я впоследствии влюбился, ну или привык к её существованию рядом, то её брата лишить приличной доли наследства… с этим сложнее.

Отец говорит "не лишить, а реализовать потенциал". Но по факту, это клубок лжи.

Может, поэтому я тянул с вполне удобным браком. Не знаю, едва ли у меня где-то есть совесть. Не зна-ю. Надо было раньше действовать. Сразу, а не обещать узаконить отношения при каждом удобном поводе, раздражая своей “несостоятельностью” отца и расстраивая эту уже не мою девочку с чёрными как смоль волосами.

Выхожу на последнем, набираю пароль от двери. Замок поддаётся сразу, впуская меня в моё кромешное одиночество. Стаскиваю с себя шмотки, откидываю кофту Мира, точно зная, что растянул её. Я шире в плечах стал. Тот даже ржёт над этим. Говорит, раскачался.

Именно, что “раскачался”. Есть какие-то ещё варианты законно сбросить царящее в башке напряжение от происходящего? Ну, кроме секса со шлюхами, алкоголя и болящей головы под позднее утро. Гонки? Нагонялся сегодня. Наркотики? Не из той лиги. Работа? Отчасти. Друзья? Нет их. Почти. Тысячи знакомых и пустых лиц.

Отшвыриваю джинсы, стягиваю футболку, трусы, отношу шмотки в стиралку и только в последний момент, уже закрыв дверцу, вспоминаю про записку, любезно написанную той куклой.

Надеюсь, там не её номер. Как она спасателя того назвала? Дима, Саша, Паша, Миша? Если бы не эта синеволосая, спасать бы было некого.

Запускаю всё же машинку, быстро приняв душ и уходя с бумажкой в сторону спальни. Падаю на огромную кровать, сминая под собой белоснежное постельное. Тянусь к тумбе, достаю с той планшет. Загружаю приложение мессенджера и ввожу одиннадцать нацарапанных цифр. Поисковой запрос обновляется, заставляя меня морщиться и выдыхать:

— Ха, кутакка бар әле, ясно?***

Откидываю тот обратно, поражаясь тому, что уже вызубрил все эти бабские штучки. Это даже не интуиция. Опыт. На экране ещё мерцает “Добавить в контакты” такую-то, отсвечивая личиком пока ещё знакомым, которое на эту “случайность” невинно округлит глазки и напишет “Ой! Я ошиблась, прости-прости! Это точно судьба!”.