— Исмаиловы гуляют, Таймурад!

Опускаю взгляд на стол.

— Ммм, да, я понимаю, отец…

— А Дамир на свадьбу привёл эту… - знаю, чуть морщится, - Нано Шарвашидзе. Дочку Илии из пригорода! Помнишь такого? Он столько лет к нам пытался пробиться, а тут старшая наконец пользу принесла. - Снижает тон, ещё тише проговорив и метнув в меня копьё обид. - Дочь, ты понимаешь, Таймурад? Я столько лет ждал от тебя действий, а там этот нас уже обыграл…

Сжимаю губы, кивнув, пока не получается выкинуть имя бывшей из головы. Чужая невеста стала чужой женой... Алика. Аленька, Алая, Аля, Алечка... Как интересно!

Возвращаюсь к отцу, продолжающему мне объяснять:

— Представляешь, как этот старый жук счастлив? Её удачно отдаст сейчас, ни овечки не сосчитав, и треть столицы для своей фирмочки обретёт. И один ты остался не у дел, Таймурад!

Точнее, он. Ибо это его амбиции.

— И то, что хотел я, получит этот… грузин! - Сверкнул глазами. - В лёгкую. Понастроит здесь муравейников своих дешевых, оглянуться не успею. - Чуть молчит. Но не получив реакции, вздыхает, начиная всё разъяснять по пальцам, думая, что я не понимаю. - Дамир же старший сын, Таймурад. Старший! И земли рано или поздно его всё равно заинтересуют. А ты что?

— А я эт секкен кеше*?

Прищуривается, кивнув.

— Славно, что ты понимаешь. И что будешь с этим делать?

Встаю, отходя к заварочнику. Доливаю воды. Жду немного, ухватившись ладонями за столешницу. Выдох… Что я буду делать? Вариант послать это всё не принимается? Беру две небольшие кружки с традиционными узорами, ставлю всё на поднос и добавляю пару блюдечек с аналогичным орнаментом, аккуратно разложив сладости. Отношу к столу, ставлю сначала его чашку, потом свою, следя за каждым своим движением.

Карим Ильсур Улы довольно кивает, беря кусочек вчерашней фисташковой пахлавы из магазинчика неподалеку.

— Усердно работать? - Наконец отвечаю на вопрос, садясь напротив.

Смеётся, пригубив первым.

— Таймурад-Таймурад, я тебя чему всю твою жизнь учу? - Опять не дожидается ответа. - Ты меня понял, сын? Ищи варианты, как их всех перешагнуть. Иначе я не прощу.

Это сказано буднично, что можно было бы подумать, не знай я его, мол, он не всерьёз. Но с того момента, как младший мальчик вырос, кнут с пряниками перестали применяться, уступив место этой хитрости.

— Я понял.

— Очень хорошо. - Чуть улыбнулся, снова отпив из кружки, аккуратно держа ту. - Странный ты сегодня, сын.

— Да?

— Телефон не проверяешь, не зарядишь, всё дозвониться не мог до тебя…

— Ммм…

— И машины на парковке нет. Думал, не дома.

— Я просто… - Смотрю на чуть прищуренный змеиный взор, решаю улыбнуться. - На Т.О. отправил, на днях заберу.

— Да? Мне другое сказали, Таймурад.

Пытаюсь прочистить горло.

— Я всё сам решу, отец.

— Постарайся. Это в твоих интересах. - Берёт ещё один кусочек пахлавы. - Тебе уже не семнадцать, чтобы так расстраивать твоих родителей.

Склоняю голову, кивнув.

— Понял.

— Славно, сын, славно. - Встаёт, допив всё и отказываясь от добавки. - Я рад, что ты не пострадал. На замену можешь пока взять Асину, она всё равно сегодня улетает подлечить здоровье... Скажу, оставит ключи на первом.

"Здоровье"? Надсадила девочка? Рабский труд должен быть оплачен? Мало впихнутого в тело ляма? Смеш-но... Вместо мыслей, как всегда, говорю ему:

— Благодарю.

Хмыкает, обходит стол, тут же положив руку мне на плечо и чуть склонившись, чтобы я слышал каждое слово и каждый лад домры его голоса:

— Пойми, в твоём сердце до сих пор слишком много сомнений. Бери пример с брата и сестры, Таймурад, хорошо?

Сжимаю костяшки, отвожу взгляд к окну.

— Да, отец.