Единичная вещь, являющаяся в пространстве и времени согласно закону основания, есть лишь опосредствованная объективация вещи в себе или воли; между нею и единичным объектом стоит ещё идея как единственная непосредственная объективность воли. Идеи суть ступени объективации воли, которые, выражаясь в бесчисленных индивидах, предстают как недостижимые образцы последних или как вечные формы вещей, не вступая сами в пространство и время – среду индивидов, – но пребывая неизменными, не подверженными никакому изменению, всегда сущие, никогда не становящиеся, тогда как те возникают и исчезают, всегда становятся и никогда не суть. В качестве низшей ступени объективации воли выступают всеобщие силы природы, которые отчасти проявляются в каждой материи без исключения, как тяжесть, непроницаемость, отчасти разделились между собой в существующей материи так, что одни господствуют над этой, другие – над той, создавая тем самым специфически различные виды материи, такие как твёрдость, текучесть, упругость, электричество, магнетизм, химические свойства и качества всякого рода. Высшие ступени объективации воли, на которых всё ярче проявляется индивидуальность, обнаруживаются в растениях и животных вплоть до человека. Каждая ступень объективации воли оспаривает у другой материю, пространство, время. Всякий организм представляет идею, отражением которой он является, лишь за вычетом той части своей силы, которая тратится на преодоление низших идей, оспаривающих у него материю. В зависимости от того, насколько успешно организм преодолевает те природные силы, которые выражают низшие ступени объективности воли, он становится более или менее совершенным выражением своей идеи, то есть приближается или отдаляется от идеала, которому в его роде присуща красота.23

На этом учении об идеях основывается изложенная в третьей книге теория искусства Шопенгауэра. Идея ещё не вступила в подчинённые формы познания, подчинённые закону основания, но она уже несёт в себе всеобщую форму познания – форму представления вообще, бытия объекта для субъекта. Как индивиды, мы не обладаем никаким иным познанием, кроме подчинённого закону основания; но эта форма исключает познание идей. От познания единичных вещей мы можем возвыситься к познанию идей лишь благодаря тому, что в субъекте происходит изменение, соответствующее тому великому перевороту во всём способе бытия объекта, благодаря которому субъект, поскольку он познаёт идею, перестаёт быть индивидом.

Познание принадлежит к объективации воли на её высших ступенях. Первоначально и по своей сути познание всецело подчинено воле; у животных эта подчинённость никогда не может быть устранена; познание идеи происходит тогда, когда познание у человека освобождается от служения воле, благодаря чему субъект перестаёт быть лишь индивидуальным и, в устойчивом созерцании данного объекта, пребывает вне всякой связи с другими и растворяется в нём. Когда человек перестаёт следовать за отношениями вещей друг к другу и к собственной воле, руководствуясь формами закона основания, то есть когда он перестаёт рассматривать в вещах «где», «когда», «почему» и «зачем», а сосредотачивается исключительно на «что», причём не через абстрактное мышление, а через спокойное созерцание непосредственно данного природного объекта, – тогда познаваемое перестаёт быть единичной вещью как таковой, а становится идеей, вечной формой, непосредственной объективностью воли на данной ступени, а субъект становится чистым, безвольным, безболезненным, вневременным субъектом познания. Этот способ познания есть источник искусства. Искусство, произведение гения, воспроизводит вечные идеи, постигнутые через чистое созерцание, – существенное и непреходящее во всех явлениях мира. Его единственная цель – сообщение этого познания. В зависимости от материала, в котором оно воспроизводится, искусство является изобразительным, поэзией или музыкой.