Первая книга начинается с утверждения: «Мир – мое представление». Этот тезис, говорит Шопенгауэр, справедлив для всякого живого и познающего существа, хотя только человек может возвести его в рефлектированное абстрактное сознание; он обретает это сознание через философское рассмотрение. Разделение на объект и субъект – это та форма, при которой вообще любое представление, какого бы рода оно ни было – абстрактное или интуитивное, чистое или эмпирическое, – только возможно и мыслимо. Все, что существует для познания, то есть весь мир, есть лишь объект в отношении к субъекту, созерцание созерцающего, как представление. Все, что принадлежит миру и может ему принадлежать, неизбежно отмечено этой обусловленностью субъектом и существует только для субъекта.17

Существенные и потому всеобщие формы всякого объекта, как полагает Шопенгауэр вместе с Кантом, могут быть найдены и полностью познаны, исходя из субъекта, даже без познания самого объекта, то есть они априори заложены в нашем сознании. Однако Шопенгауэр утверждает, кроме того, что закон достаточного основания является общим выражением всех априорно данных нам форм объекта. Он учит, что существование всех объектов, поскольку они суть объекты, представления и ничего более, целиком состоит в их необходимом отношении друг к другу, которое выражает закон достаточного основания. Для каждой науки этот закон есть органон, а ее особый объект – проблема. Материализм перескакивает через субъект и формы познания, которые, однако, уже предполагаются в самой грубой материи, с которой он хочет начать, в той же мере, что и в организме, к которому он стремится прийти. «Нет объекта без субъекта» – это положение, которое навсегда делает невозможным любой материализм.18

С другой стороны, по мнению Шопенгауэра, Фихте, исходивший из субъекта и потому представлявший прямую противоположность материализму, исходящему из объекта, упустил из виду, что вместе с субъектом он уже полагал и объект, ибо никакой субъект немыслим без объекта, и что его выведение объекта из субъекта, как и всякое дедуцирование, опирается на закон достаточного основания, который, однако, есть не что иное, как всеобщая форма объекта как такового, а следовательно, уже предполагает объект, но не действует до и вне его. Единственно правильную исходную точку философствования Ш [опенгауэр] находит в представлении как первом факте сознания, первой существенной основной формой которого является распадение на объект и субъект, тогда как формой объекта служит закон достаточного основания в его различных видах. Именно из этой всецелой и всепроникающей относительности мира как представления Шопенгауэр] заключает, что внутреннейшую сущность мира следует искать в совершенно иной, от представления всецело отличной стороне его. Представление нуждается в познающем субъекте как носителе своего существования. Как существование мира зависит от первого познающего существа, так же необходимо это существо зависит от предшествующей ему цепи причин и действий, в которую оно само вступает как маленькое звено.

Эта антиномия находит свое разрешение в том, что объективный мир, мир как представление, есть лишь одна, так сказать, внешняя сторона мира, у которой есть еще совершенно иная сторона – ее внутреннейшая сущность, ее ядро, вещь в себе, которую по самой непосредственной из ее объективаций следует назвать волей.

Объективации воли посвящена вторая книга труда Шопенгауэра. Телу познающего субъекта присущ двойной способ данности: во-первых, как представление в рассудочном созерцании, как объект среди объектов, подчиненный их законам; во-вторых, как нечто непосредственно известное, что обозначается словом «воля». Волевой акт и действие тела