Его сочинения (по классификации Неандера) делятся на:

1. Апологетические (против язычников и касающиеся поведения христиан во время гонений);

2. Этико-дисциплинарные;

3. Догматико-полемические.

Домонтанистские сочинения:

– первой группы: Ad martyres, De spectaculis, De idolatria, Ad nationes, Apologeticus (ок. 200), De testimonio animae;

– второй группы: De patientia, De oratione (о молитве), De baptismo, De poenitentia, Ad uxorem, De cultu feminarum;

– третьей группы: De praescriptione haereticorum.

Монтанистские сочинения:

– первой группы: De corona militis, De fuga in persecutione, Contra Gnosticos Scorpiace, Ad Scapulam (проконсулу);

– второй группы: De exhortatione castitatis, De monogamia, De pudicitia, De jejuniis, De virginibus velandis, De pallio;

– третьей группы: Adversus Marcionem, Adversus Hermogenem, Adversus Valentinianos (если эта работа действительно принадлежит ему), De carne Christi, De resurrectione carnis, De anima, Adversus Praxean.

Среди древних отцов Церкви (наряду с Татианом) Тертуллиан особенно резко противопоставляет нравственность и чувственность, а также Божественное откровение и человеческий разум. Хотя в конечном счете Божественные тайны не должны противоразумны, и сам Тертуллиан признает сотворение материи Богом, не впадая в манихейский дуализм, – но эта сторона единства у него отступает на второй план перед пламенными декламациями о разладе.

Что общего у философа и христианина? Ученика Греции и Неба? Искателя славы и искателя (вечной) жизни? Словоплета и совершителя дел? Разрушителя и строителя вещей? Друга и врага заблуждения? Исказителя истины и её восстановителя? Её вора и стража? Что общего у Афин и Иерусалима, у Академии и Церкви, у еретиков и христиан?

Наше учение исходит из притвора Соломона, который сам завещал нам искать Господа в простоте сердца. Пусть задумаются те, кто проповедует стоическое, платоническое или диалектическое христианство. Нам после Христа не нужны любопытство и изыскания после Евангелия. Мы не должны искать ничего сверх учения Христа. Христианину не следует исследовать больше, чем позволено найти; апостол запрещает бесконечные вопросы.

Что мог сказать Фалес, первый из физиологов, Крезу о Божестве? Сократ был осужден, ибо, разрушая богов, приблизился к истине; но и мудрость Сократа невысока. Кто познал истину без Бога? Кому ведом Бог без Христа? Кто понимает Христа без Духа Святого? И кому дано это, кроме как через таинство веры? Сократ, по его же признанию, водим был демоном.

Простейший христианский ремесленник нашел Бога, указывает на Него и отвечает на все вопросы о Нем, тогда как Платон утверждает, что трудно найти Творца мира, а найдя – невозможно поведать о Нем всем. О жалкий Аристотель, изобретший для еретиков диалектику – искусство строить и разрушать, которое все взвешивает, но ничего не завершает! Что затеваешь, дерзкая Академия? Ты вырываешь с корнем основы жизни, нарушаешь порядок природы, отрицаешь Промысл Божий, если думаешь, что Он дал своим творениям в чувствах обманчивые средства познания и употребления (предвосхищение картезианского аргумента о véracité de Dieu).

Из Ветхого Завета поэты и философы заимствовали отдельные истины, но исказили их и присвоили себе из тщеславия. Платоники вооружили Валентина, стоики – Маркиона; отрицание бессмертия души идет от эпикурейцев, отвержение воскресения – от всех философских школ. Философы – патриархи еретиков. Где материя полагается совечной Богу – там учение Зенона; где цитируется огненный бог – там Гераклит.

Философы противоречат друг другу; они притворяются знающими истину, христианин же обладает ею; только христианин мудр и верен, и никто не выше его. С христианством несовместимо и ремесло лудимагистров (учителей грамоты) и профессоров литературы. Христианство противостоит человеческой мудрости и образованию.