Толстые древесные стволы, что веками прорастали под солнцем в лесу Рошкир, теперь служили не богам, а людям. Искусно вырезанные из них стойки и столы украшали зал и производили глубочайшее впечатление. Книги, чуть ли не такие же толстые, покоились на них и ждали своих читателей. Посетители перелистывали страницы и разносили этот приятный шелестящий звук повсюду, отчего Зане становилось спокойнее. Ей казалось, что, будь этот шёпот чуть громче, она смогла бы разобрать скрываемые в нём слова.

Стоило Одарённой пройти глубже, как сотни читателей превратили этот недавний шёпот в бушующий шторм. Тихий шелест страниц превратился в бурю, заставляя вошедшего одуреть от внезапного звукового удара.

Встряхнув головой, Зана сделала следующий шаг. Сегодня девушка собиралась посетить самый верхний этаж. Все прочие места она уже обошла.

Пройдя в центр зала, Одарённая и её слуга вошли в металлическую кабину – квадратный подъёмник с балками и небольшой решёткой. Зана обратилась к двум стоящим неподалёку служителям, одетым в чёрные робы, и попросила их отправить её в самую древнюю секцию. Оба низко поклонились Одарённой и коснулись стальных цепей, исписанных крифтами. Звенья со звоном впились друг в друга и сплочённым рядом двинулись вниз, поднимая кабину вверх.

Даскритовые кубы, прикреплённые к металлу вдоль каждой из балок, ярко светились от пульсирующей в них энергии. Элрима в них вполне хватало, чтобы задействовать крифты на механизмах.

Все остальные этажи сделали куда меньше первого. Создали их ровными, цилиндрическими, как полагается любой башне. Начиная с десятого уровня помещения заполнились мраком, людей здесь практически не бывало.

Когда Зана оказалась на самом верху, она возбуждённо забарабанила пальцами по решётке. Девушка приходила сюда всего единожды, когда, ещё будучи подростком, хотела посмотреть единственный экземпляр карты старого мира, покоящийся здесь.

Мансардное окно в центре потолка пропускало небесный свет, озарявший небольшое помещение – примерно сорок на сорок шагов в длину и ширину, высотой же всего около двадцати. Пыль превратила полки в мрачную барахолку, туфли Заны оставляли глубокие отпечатки на полу. Свет, не способный пробиться сквозь толстый слой грязи, не позволял разглядеть ни содержимого стен, ни названия книг.

Девушка удручённо вздохнула и тут же зашлась кашлем, поднимая перед собой столпы пыли. Флар быстро открыл окно и подвёл Зану к нему, а сам тем временем отворил ещё пару ставней и начал прибираться.

Когда кашель прекратился, и лёгкие перестали судорожно втягивать воздух, Одарённая принялась вновь изучать окружающий её бардак. Сложно представить, почему люди умудрились запустить столь важное место. Однако стоит отдать должное – они его не сожгли.

Спустя некоторое время, Флар освободил от пыли номерные знаки и наименования на полках, чтобы Зана смогла с точностью определить необходимый шкаф, стеллаж, или захламлённую стену. К счастью, она быстро нашла нужный ей раздел. Когда девушка указала на полки с номерами: «сорок четыре», «пятьдесят два» и «шестьдесят семь», Флар одобрительно кивнул и, вооружённый метлой, направился выполнять задание.

Эту схватку воспевали бы в песнях барды, если бы лично наблюдали за тем, как старается Флар, как мучается этот старик, когда спина его щёлкает и хрустит в такт надрывным движениям рук, пока те штурмуют гарнизоны пыли смертоносной метёлкой. Победа была неизбежной. Как и пришедшая в конце боль.

Зана хотела бы помочь, но, к несчастью для её совести, старый ворчун запрещал девушке вмешиваться в свою работу.