Призрак присвистнул.

– Тот человек – Дирмиш, – Ролин снова указал на человека в камере. – Он должен знать, где осколок, так что Привратник рассчитывает, что ты сможешь развязать ему язык.

Ролин посмотрел на заключённого, сочувственно прищурив глаза, после чего передал будущему экзекутору ключи.

Призрак ощутил укол в боку. Так происходило всякий раз, когда ему предстояла долгая и интересная ночь. Шрамы напоминали ему о тех временах, когда он сам сидел на таком же стуле, что и Дирмиш. Призрак почесал невидимые синяки у запястий.

– Ещё одно, – прошептал связывающий. – Постарайся не убивать его.

Призрак вопросительно посмотрел на Ролина, и тот продолжил:

– Ты прекрасно знаешь, что мерзавцев обычно держат в темницах, чтобы те после смерти не помогали Морогошу завоёвывать Долину Богов.

– Если бы один человек мог повлиять на это…

– Я убеждён, что ты бы перевернул там всё вверх дном, Призрак Оранкира. Так что будь добр – не умирай.

Он дружелюбно похлопал наёмника по плечу.

– Если это всё, – проваливай. – приказал Призрак.

Ролин насупился, но потом резко повеселел. Омерзительная способность.

Связывающий прошёл вверх по лестнице и исчез за дверью, оставив двоих в тёмном подвале.

Вернее, троих.

Призрак взял горящую свечу и зажёг от неё ещё парочку, чтобы увеличить количество света, и, конечно же, теней. Антураж и атмосфера – неотъемлемая часть любого спектакля.

Интересно, кого Привратник для него приготовил? При мысли о нанимателе волосы на руках снова встали дыбом.

Напыщенный, самодовольный и лицемерный ублюдок.

Призрак вставил ключ в замок и отпер камеру. Пленник сидел неподвижно и следил за гостем взглядом, пока тот садился на стул напротив.

– Здравствуй, Дирмиш.

– М-м.

– Прошу прощения, друг мой, – Призрак вытащил тряпку, что всё это время сушила человеку язык. Тот похрустел затёкшей челюстью, немного почавкал, промыл слюной горло, а остатки сплюнул прямо в лицо Призраку. Тот даже не моргнул – спокойно достал нож и убрал им жидкость со своей щеки.

– Не очень-то дружелюбное начало, – начал Призрак и получил в ответ оскал белых зубов.

Какая жалость: всю свою жизнь тратить время на чистку зубов, чтобы потерять их в грязном подвале, сидя в собственных испражнениях.

– Когда мои люди найдут меня, – прогремел Дирмиш, дёргая стул, – тебе конец! У меня есть связи в Харионте! В Варланте! Слышишь? Морогош заберёт тебя и…

– И что? Почему все так его боятся?

Брови пленника недоверчиво опустились.

– Нет смысла думать о нём, когда перед тобой некто вроде меня.

Дирмиш неуверенно поёрзал на стуле.

– И кто же ты?

– В данный момент? Я твой экзекутор, а большего знать и не надо.

Пленник изучающе уставился на человека перед собой. Мужчина, лет сорока, может, пятидесяти. Трудно было сказать точнее из-за лица: исполосованное шрамами, грубых очертаний, оно выглядело устрашающе, чуть выпирающие скулы отбрасывали жуткую тень на соседнюю стену. Жёлто-красные глаза выдавали жажду крови, доносили её без слов, без жестов. Они кричали об этом, кричали голосами людей, уже видевших эти глаза. В них мерцало отражение самой смерти.

Когда Призрак отстранился, и лицо его смягчилось улыбкой, он перестал казаться таким зловещим и смертельно опасным – обычный мужчина с сильно потрёпанным сталью лицом.

Дирмиш не смог вспомнить этого человека, хоть и смутно представлял нечто похожее, нечто столь же противное.

– Ну что же, я думаю, пора переходить к делу, – Призрак пододвинул стул поближе и уселся всего на расстоянии локтя от пленника.

– Я не буду говорить. Меня учили терпеть любые пытки.

– Вот оно что? Так это замечательно! Значит, можно начать с лёгкой, в качестве разминки…