– Скажи, Призрак, почему ты так относишься к религии, если веришь в Най’Ри?

– Най’Ри не божество, чтобы в неё верить. Она есть физическое воплощение Тени, истинного соперника света.

– Разве не Тьма её враг? – изумился Ролин.

– Тьма и свет пусть воюют, сколько им вздумается. Я тебе толкую, что тьме нет места в дневном свете, на улицах городов или где бы то ни было ещё, но Тень есть всегда, хоть светит солнце, хоть луна. Оба светила отбрасывают тени, и в них всегда кроется то, что может тебя убить.

Ролин почесал затылок.

– Несуразица какая-то, – опешил он. – Никто ведь не видел Най’Ри. Если ты говоришь, что она воплощение Тени и не является объектом веры, тогда почему Тридал, воплощение Мира, считается детской сказкой, а не чем-то реальным?

– Ошибаешься. Тридал – вымысел, как и все боги. Их никто не видел, нет никакого подтверждения вашим словам. А Най’Ри… я видел её своими собственными глазами.

Ролин изумлённо уставился на Призрака.

– Неужели? Если это правда, то тебе неслыханно повезло.

– Не уверен.

– Раз ты видел нечто подобное, то и поверить в похожее не должно представляться трудным, разве нет?

– Не думаю, что связывать вещи таким образом разумно. Это противоречит науке, экспериментам, опытам. То, чего нельзя увидеть, измерить или потрогать, не может существовать, пока не получится доказать обратное.

– Ты человек науки?

– Был… когда-то.

Призрак мрачно уставился перед собой.

– Вера делает человека лучше, – закончил Ролин. – Неверие же не делает ничего.

– Вера – удел слабых. Сильным она не нужна. Зачем волку становится ксиром, если он и так может сожрать овцу?

Оба продолжили идти, погрузившись в свои мысли, пока Ролин не остановился возле двери одного из домов: деревянные стены уже давно сгнили, оконные рамы вываливались наружу, опасно нависая над головой. Всё здание накренилось и выглядело так, точно вот-вот рухнет, провалится внутрь себя.

– Мы пришли, – представитель Керии достал связку ключей, отобрал один – большой, с незнакомыми Призраку странными символами, и открыл дверь, которая со скрипом подалась, показав гостям каменную лестницу, ведущую вниз, во мрак.

Ролин пошёл первым, приглашая компаньона следовать за ним. Тот неохотно ступил на первую ступеньку. Когда оба добрались до дна и Ролин зажёг первую свечу, Призрак широко улыбнулся.

– Ну наконец что-то хорошее за этот треклятый день.

Пламя осветило подземную темницу. Вдоль длинного коридора располагались решётки камер. Все они выглядели как новые, блестя чистым металлом, который ещё не успели заляпать кровью заключённых.

Первая камера пустовала, но в ней лежало немного сена и виднелась ямка в углу. Видимо, для справления нужды. Неслыханные удобства.

– Говорят, ты пытаешь людей так же хорошо, как дышишь, – обратился к нему Ролин, подзывая Призрака к пятой камере.

– Дышать куда менее приятно.

Ролин усмехнулся.

– Смотри, – связывающий указал вглубь, где в кресле сидел человек с тряпкой во рту. Толстые верёвки стягивали его руки и ноги так, что попытки дёрнуться не оборачивались ничем, кроме боли.

– Может, ваше название «связывающий» происходит от другого ремесла? – спросил Призрак, но Ролин лишь снисходительно улыбнулся.

Они отошли подальше от камеры, прежде чем представитель Керии вновь заговорил:

– Мне велели отвезти тебя сюда и сказать, какая нужна информация, после чего сразу же покинуть сие место. Догадываюсь, почему.

Призрак кивнул, похрустывая косточками пальцев.

– Так вот, – продолжил фанатик. – Как ты, возможно, слышал, наш король объявил войну катарийцам. Знаешь причину?

– Просвети.

– Вся эта болтовня про завоевание новых земель – пустой трёп. Наш источник сообщил, что на земли Кардатории упал новый элримовый осколок.