За два года она сдвинулась на пару пальцев.

– Вы правы, илойд, мне нужно подумать.

На удивление долго молчавший Форакхир всё-таки заговорил снова:

– Тут и думать нечего! Большинство будет против! – он посмотрел в глаза Задриана, и тот утвердительно кивнул, но, переведя взгляд на Ильнаира, он уже не нашёл той поддержки, которую искал и на которую рассчитывал. Ильнаир не мог пойти против своего отца. Довольно удобно для последнего.

– Что молчишь, варлантец? Скажи уже что-нибудь!

– Я… я не знаю.

– Тряпка, – произнёс Форакхир и сплюнул на пол.

Ильнаир сдержанно промолчал, но за него вступился Горинир:

– Если ты считаешь, что можно вот так просто бросаться подобными словами, то я тебя разочарую, – отец Ильнаира грозно смотрел на тикстрийца. Его взор действительно внушал страх, но Форакхир дрогнул, будто увидел нечто большее, чем зрачки цвета воронёной стали и сдвинутые к переносице посветлевшие от старости брови. Вскоре ему удалось снять c себя оцепенение, и он зло покосился на посла, пыхтя, как закипевший чайник.

– Думаю, на сегодня хватит, – прервал затянувшуюся паузу Задриан уставшим и подавленным голосом.

– Да, вы правы, – Зана медленно направилась к Флару. – Отдохните как следует, возможно, завтра нам предстоит подвести итог сегодняшней беседе. Вас сопроводят до ваших покоев.

Девушка дважды хлопнула в ладоши и слуги вошли обратно в зал.

Четверо опрятно одетых людей повели гостей в их комнаты, а остальные вернулись к уборке свидетельств разгулявшегося накануне землетрясения.

Как только дверь отделила Зану от гостей, она плюхнулась на пол у стены, задрав голову вверх и втянув воздух в лёгкие до предела, после чего медленно выдохнула через рот.

– С вами всё в порядке? – решил удостовериться Флар, на что Одарённая лениво кивнула.

– Всё в полном порядке, – девушка добродушно улыбнулась и поставила локти на колени, подперев голову.

Зана не любила врать, но такое едва ли можно назвать ложью, ведь её собеседник с лёгкостью и абсолютно непогрешимой точностью способен определить, грешит Одарённая против истины, или нет. Флар слишком хорошо её знал.

Понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Флар по обыкновению подал девушке руку, та приняла её и поднялась на ноги.

Вдвоём они медленно шли по коридору дворца. Зана смотрела на друга, на его сгорбившуюся спину, и в очередной раз начинала корить себя за то, что приняла руку старика, вновь напрягла его спину, чтобы он снова терпел боль с улыбкой на лице.

Стихия продолжала стегать ветви деревьев за окном, дождь всё так же колотил по стёклам. Природная симфония слилась воедино с тяжестью на душе Заны и помогла ей обрести русло. Дождь успокаивал нервы, а голос ветра сметал тревогу.

Зана вспомнила о недавнем землетрясении и решила, что ей пора двигаться дальше в своих исследованиях, что нет больше смысла топтаться в нижних секциях.

Пора ей уже посетить заброшенный пятнадцатый этаж, а Союз пока подождёт.

«И приступить к делу следует прямо сейчас».

Повернув налево, пара прошла мимо покоев Одарённой и направились прямиком в Наккрит.

– Построиться!

Трубящие горны объявили о начале сражения. Второй сигнал, чуть длиннее предыдущего, повёл людей в бой. Неужели катарийцы решили снова напасть, спустя всего пару часов? Почему не дожидаются ночи?

Сольт не любил звучание горна, оно всегда предвещало другие звуки: вопли и крики людей, дерущихся в первых рядах, насаживающих врагов на острые пики или разрубаюших друг друга закалёнными мечами. Именно эти звуки описывали истинное начало сражения, раскрывали его суть. Сольту всегда становилось не по себе от них. Лишь в этот раз звуки не сумели до него добраться: он находился в палатке, а не на передовой.