Оказавшись в обществе Волфганга, Исгерд не особенно удивилась, что у него порядок хоть и отличный — но не менее безумный, чем у Хельги Эклунд. Наследник предпочитал церемонию, принятую в Нефритовых мирах. В отличие от Консула, он позволял добавить в чай ароматных трав и даже ягод — но считал необходимым произносить перед каждым глотком то ли заклятье, то ли молитву. Всем этим ритуалом обычно руководила Юки, а Исгерд оставалось безмолвно внимать происходившему и мечтать о том, как, запершись у себя, она выпьет обычной нефильтрованной воды.

Теперь же, получив возможность просто пить и есть, Исгерд несказанно обрадовалась. Бросив пакетик в большую походную кружку — всем назло — она подошла к раскрытому окну, в которое врывался лёгкий ветерок.

И замерла, ощутив неприятное чувство дежавю. Человек, закутанный в тёмный плед, стоял на веранде и смотрел на океан.

— Волфганг… — растерянно окликнула Исгерд в тщетной надежде, что всё-таки обозналась.

Стоявший вскинулся, снизу вверх вглядываясь в её окно.

— Скучаешь по нему? — спросил Ролан.

Исгерд повела плечом.

— Просто удивилась, что не расслышала, как он пришёл.

— Нет, это не он.

Оба замолкли.

Ролан снова смотрел на горизонт — туда, где за дымкой облаков проглядывало созвездие Аркана.

Исгерд смотрела на него.

Ветерок трепал чёрные волосы юноши, и теперь, когда Ролан чуть повернулся, Исгерд видела его профиль — немного неправильный, с выступающими над впалыми щеками скулами и немного изогнутым носом.

Она вздохнула. Как было для Ролана — она не знала, а для неё это молчание стремительно становилось невыносимым.

— Тебе не холодно? — спросила Исгерд.

Ролан качнул головой.

— У меня плед.

— Скучаешь по дому?

Ролан снова запрокинул голову и взглянул на неё.

— Спускайся, поговорим. Не хочу кричать.

Исгерд кивнула и вместе с чашкой двинулась к лестнице на первый этаж.

Ролан ожидал её, примостившись на парапете террасы. Исгерд отметила, что он именно ждал, а не просто оставался наедине с собой.

— Ты не любишь говорить о семье, — продолжила Исгерд с того места, на котором прервался их разговор.

— Я думаю, все в Академии знают – почему. И уж точно знаешь ты.

— Представления не имею.

Ролан прокашлялся и отвернулся.

— Тогда, может, и не стоит говорить, а? Пусть хоть кто-то ничего обо мне не знает.

Исгерд приподняла бровь, но Ролан не видел выражения её лица. Тогда она пристроилась на парапет рядом с новым соседом и попыталась заглянуть ему в глаза.

— Тебе так же одиноко, как и мне, — сказала она.

Ролан вскинулся. Такого признания он не ожидал.

— У тебя же есть Волфганг, — зло усмехнулся он, — вы с ним не разлей вода.

— Ты прекрасно знаешь, что это не то, — Исгерд ощутимо помрачнела.

— Тогда почему не откажешься… от него?

— Потому, — Исгерд задумчиво отхлебнула из чашки, выигрывая время и подбирая слова, — что я взрослый человек и понимаю – есть вещи, которые нужно делать независимо от того, хочешь ты этого или нет.

Ролан качнул головой.

— Не понимаю. Как можно заводить дружбу с тем, кого не хочешь видеть рядом? Это подло, нет?

— А тебе не кажется, — Исгерд убрала чашку от губ и пристально посмотрела собеседнику в глаза, — что есть вещи куда более подлые и жестокие, чем наше «хочу»? Чем то, кого мы впускаем в ближний круг?

— Например?

— Например… — Исгерд задумалась. — Например, последняя война обернулась десятками голодных миров. Множество людей потеряло семьи и кров. Просто потому, что двое благородных господ повздорили.

— Не поэтому, — отрезал Ролан, — противоречия между Арканом и Логосом копились веками. Логос диктовал свою волю провинциям других миров.