Миссис Майерс много рассказывала мне о своей семье за дни, прошедшие после её развода. Она любила их, но её муж с самого начала их брака обозначил, что не желает видеть их здесь или быть благотворительностью. Это расстроило её настолько, что она пригрозила разводом. В ответ получила первый в этом браке удар по лицу. Мистер Майерс был из тех тихих психопатов, которые создают целую идеальную картинку, пока за закрытыми дверьми творят что хотят. Все были в шоке. Никто не знает, что было переломным моментом, после которого Марго Майерс всё же нашла в себе силы пойти против него и подать на развод.

Как только процесс завершился она позвала свою семью жить к ней и наслаждаться деньгами и солнцем после холодного климата их родного города.

– К тому же мне будет спокойнее, когда Джексон будет здесь. Дональд был смелым, поднимая руки на женщину моего размера. С мужчинами, живущими здесь, он больше не приблизиться, – говорила она пару недель назад, когда сообщала мне о своем решение пригласить сюда семью. – Хотя, думаю тот запретительный ордер, тоже неплохо с этим справится.

Мне нравилось смотреть как она расцветает сейчас. Сажает всё больше цветов. Чаще появляется в городе. И находится в радостном возбуждение от того, что её семья скоро будет рядом.

– Я уверена, они тоже по вам соскучились, и вы прекрасно заживёте здесь, – ответила я на её радость.

– А как твои дела, милая? – тихо спросила миссис Майерс, осторожно разглядывая меня. – Как твоя… Жозефина?

– Всё хорошо, не волнуйтесь. – Это была не совсем ложь. Я старалась не попадаться на глаза этой женщине последнее время. – Она занята бизнесом.

Миссис Майерс хотела спросить что-то еще, но нас прервал звук закрывающихся дверей автомобиля. Во время разговора мы даже не заметили, что к дому приблизился автомобиль.

Я тихо сидел на заднем сидение, прислонившись головой к окну, и смотрел на сменяющийся пейзаж. Это место было ярким. После серого и промозглого города, в котором единственным красочным пятном круглый год была вывеска стриптиз-бара в центре, эта яркость практически резала глаза. Один за другим сменялись районы Эйворда, наполненные шумом городской суеты, пока мы не выехали на пустынную трассу. Вдали виднелся густой лес, а перед ним поле, покрытое многочисленными цветами. Солнце было в зените и палило так, что отец включил, чудом работающий, кондиционер. До города, где жила тётя, мы доехали меньше чем за час.

«Добро пожаловать в Элоувуд» – гласила табличка на въезде. Хотя, судя по размерам, её скорее можно было бы назвать билбордом. На оранжевом фоне были серые очертания особняков внизу. Сама надпись расположилась сверху. Рай для богачей. Так называли это место. Винс рассказал мне всё об этом, когда я сообщил куда именно переезжаю.

– Моя семья далеко не бедная, ты знаешь, – говорил он. – Но Элоувуд это другой уровень. Рай для богачей.

Я бы соврал, если бы сказал, что никогда не думал о такой жизни. Живя в развалюхе вместо дома, в унылом городе, каждый бы задумался. Что-то внутри расцветало от радости. Та часть, которую я думал, похоронил в себе. Маленький мальчик с надеждой на лучшую жизнь.

Автомобиль с шумом остановился на подъездной дорожке двухэтажного особняка. Это место казалось идеальным. От залитых полуденным солнцем лужаек до однотипных домов с одинаковыми заборами. Казалось практически кощунством, что эксцентричная и полная тяги к независимости тётя Марго, о которой рассказывали родители, живёт в подобном месте. Один разговор в год едва ли может много сказать о человеке, но мнение о себе как о богатенькой светской львице она никогда не оставляла. Скорее, эта женщина была той, кто выводит их из себя. Вот и сейчас, тётя Марго стояла на крыльце своего дома в потрёпанном ярко-малиновом халате, с волосами, своим видом напоминавшие воронье гнездо, и совершенно не накрашенная. Она просто не вписывалась в эту общую идеальную картину и, кажется, я начал любить её за это. Марго даже не заметила нашего приезда, что со звуками, исходящими от машины, было довольно проблематично. Женщина увлечённо беседовала с хрупкой фигурой, стоящей спиной к нам. Это была миниатюрная девушка, облаченная в короткие шорты и светлую свободную футболку. Длинные чёрные волосы заплетены в две косички. У меня зачесались руки от неожиданного желания дёрнуть за одну из них, словно я был грёбанным первоклассником. Тётя наконец заметила наше появление, когда мы выходили из машины. На её губах расцвела мягкая улыбка.