Мне нравилось представлять, что все эти ехидные комментарии я говорю ей в лицо. О её весе, возрасте или о том какая она бессердечная сука. Один раз во время очередного унизительного эпизода я смотрела ей в глаза и думала: «Держу пари, если бы Гектор выбрал бы другую сестру, то она была бы достаточно ласковой, чтоб растопить и его сердце». Боже, у неё бы точно случилась аневризма от этого. Никто не знает, что именно случилось, но тема Катарины Батлер была запретной. Даже имя не произносилось вслух.

К сожалению, все мои ответы на её нападки оставались лишь плодом моего воображения. В реальности я съеживаюсь, стоит ей попасть в поле моего зрения.

– Снова шастаешь без дела? – донёсся до меня ненавистный голос старшего брата. Сделав глубокий вздох, я обернулась на него. Генри шёл от бассейна полностью мокрый в одних плавках. И это меня он называет бездельницей.

Генри старше меня на два года. В детстве эта разница была едва заметной, что помогало нам быть друзьями. Он был лучшим старшим братом в мире в тот период. Оставался в моей комнате после кошмаров, дул на разбитые коленки, пока сам же их обрабатывал и никогда не оставлял меня одну. После того как ему исполнилось одиннадцать Жозефина смогла влезть в его мозг. Не знаю, что она ему наговорила, но ведомый маменькин сынок поверил и стал меня ненавидеть. С тех пор всё наше общение состоит из язвительных замечаний и презрения.

– Я иду к миссис Майерс проявить сочувствие, – ответила и, приподняв уголки губ, посмотрела ему в глаза. – Если тебе, конечно, знакомо данное понятие.

– Женщина стала миллионером после пары пощечин. Какое горе. – Генри закатил глаза. – Ты знаешь, что это может быть чревато. Она не нравится маме.

– Я тоже ей не нравлюсь. Как видишь, у меня много общего с этой чудной женщиной, – помахав ему кончиками пальцев, я отвернулась и направилась к выходу из дома. Любой намёк на улыбку сполз с губ.

– Почему ты всегда делаешь так, чтоб тебе наверняка попало? – услышала, когда уже стояла у ворот.

– Как будто тебя это волнует, Генри, – крикнула в ответ, покидания территорию особняка.

Общение с ним всегда отнимает половину энергии. Чертов вампир. С ним нелегко притворяться, что меня мало волнует отношение собственной семьи ко мне. Наверное, потому что я никогда не ждала от Гектора и Жозефины чего-то хорошего. Тот момент, когда Генри отвернулся от меня, был предательством. Ножом в спину, который продолжал прокручиваться с каждой нашей стычкой.

Миссис Марго Майерс жила в двадцати минутах ходьбы от особняка моей семьи. Её дом не был таким большим как наш, но мне всегда хотелось улыбаться, когда он оказывался в зоне видимости. Всё в нём говорило о том, что здесь жила она. Начиная от множества цветов, что были высажены по всему саду и в горшках на крыльце, заканчивая греческими статуями, стоявшими по всей территории.

– Лия, милая! – она с улыбкой выпорхнула из дома прямо в ярко-малиновом домашнем халате, растрепанными волосами и пушистых тапочках. Это была та улыбка, которую увидишь далеко не у всех местных жителей. Искренняя. Полная жизни. Заразительная.

Мы познакомились с ней в городе пару лет назад. Я выходила из художественного магазина и случайно задела её дверью. Говорят, что люди с похожими психологическими травмами притягиваются друг к другу. Вот так подросток и взрослая женщина смогли найти что-то в лицах друг друга. Одинаковую боль.

– Миссис Майерс, я так рада вас видеть. – Обняв её, я почувствовала лёгкий сладкий аромат цветочного парфюма. – Ваш брат с семьёй еще не приехали?

– Нет, но я жду их сегодня, – ответила она и огляделась, словно они могли оказаться здесь в ту же секунду. – Это так волнительно. Я много лет их не видела. Последний раз Стивен был мне по пояс.