Когда спустя несколько дней после их поцелуя, я наконец-то вышла из ступора и перестала жалеть себя, то поняла одну печальную истину. Страх – это всё, чем я стала. Люди в моей жизни позволяли себе переступать через меня, будто моя жизнь является мусором на их пути. И это должно было прекратиться.

Присцилла помогла мне поразмышлять над этим. Сбежать из-под надзора моей семьи будет непросто. Они вполне могли решить выдать меня замуж, не отправляя в университет. Именно поэтому позволять себе надеяться на Стивена сейчас было опасно. Он мог быть причиной не только моего разбитого сердца, но и разрушения всей жизни. Мой, глубоко спрятанный в душе, план на лучшую жизнь был под угрозой из-за него. И я не могла это допустить.

Поэтому следующие полгода моей тактикой стало не привлечение внимания. Стивен хотел, чтоб я не ходила на свидания? Сделано. Мальчики, в любом случае, не интересовали меня настолько сильно. Он всё ещё пытался заговорить со мной при каждом удобном случае, обрывками высказывая свою сторону этой истории. Итак, за почти шесть месяцев я наконец узнала почему язык Мередит Холл оказался у него во рту. Не то что бы это уже имело большое значение.

Стивен считал меня маленькой и невинной для него. Что было бы мило, если бы не способ, которым он решил держать меня подальше. Что случилось со старым добрым разговором? Ну, вроде того, на чем он сам весь последний год настаивает.

Думала, что раз теперь знаю всё полностью, наконец смогу рисовать что-то другое. Внутри уже не царапало от чувства, что я просто оказалась ненужной и, по всем законам, должна отпустить, забыть и рисовать давно забытые пейзажи и натюрморты. Но, судя по всему, с моим вдохновением по-прежнему было что-то не так.

Нет, это просто загруженность по учебе.

И да, самообман в качестве метода защиты, всё ещё упорно мной практиковался.

Взглянув с печальным вздохом на незаконченную картину, я поплелась на выход. Сегодняшний день в школе представлялся мне ужасно длинным. Присцилла, с её то сильным иммунитетом, подхватила какую-то инфекцию и решила остаться на несколько дней дома, чтоб отлежаться. Это означало, что я либо еду в школу на автобусе, от чего у Жозефины случится сердечный приступ, либо прошу Генри подбросить меня перед его учебой. И каким бы привлекательным ни был первый вариант, его я тут же отмела. Уверена, я успею заработать пару пощечин перед её инфарктом. А второй даже не маячил у меня на горизонте, потому что Генри мудак номер один в моей жизни. Так что, небольшая пешая прогулка, особенно при такой солнечной погоде, оказалась выходом из ситуации.

– Куда ты пошла так рано? – голос Жозефины остановил меня прямо около выхода.

Несколько секунд потратила на размышления о возможности сердечного приступа от прогулки пешком. К черту, с ней всегда лучше говорить правду.

– Присцилла не идёт на занятия. Решила не беспокоить Генри и дойти до школы пешком.

Надеюсь, мой голос не выдавал насколько мне на самом деле плевать на беспокойство брата. Жозефина поджала губы, как всегда, находя чем быть недовольной и оглядела меня с ног до головы. По телу прошлась знакомая дрожь от её испытующего взгляда. Я очень хорошего его знала. Она ищет любой недостаток в том, как я выгляжу или преподношу себя, чтобы высказать мне это в очередной гневной тираде. По крайней мере, сейчас мне не стоило волноваться о своем физическом благополучии. Жозефина знала, что у меня нет времени замазывать синяки на лице.

– Я еду в офис и подвезу тебя, – вдруг произнесла она, испустив тяжелый вздох. – Потрать освободившееся время на то, чтоб убрать волосы и поправить одежду.