– Миссис Майерс звучит как уже зрелая и скучная женщина, – ответила она, когда мама спросила зачем ей это, и подмигнула. – Мисс Эндрикс вполне может выйти замуж ещё раз.

Родители очень хотели, чтоб я отправился в колледж или университет сразу после школы. Все разговоры сводились к этому все два года, что мы живём здесь. Особенно ситуация обострилась в выпускном классе. Но мне не хотелось уезжать. Всегда казалось, что это само должно прийти ко мне. Выбор учебного заведения и специальности должен быть важным и осознанным. В свои восемнадцать я не готов был его сделать. Понадобилось время, чтоб родители меня поняли.

Отец боялся, что это потому, что мне взбрело в голову связать свою жизнь с гонками. Какая глупость. Мы никогда откровенно не разговаривали ни о самом участии в них, ни о том, что он знал об этом. Но всегда казалось, что он понимает почему я так тянулся к ним. Безденежье и привкус отчаяния от жизни в том унылом подобие города.

Мама придумала себе ещё более глупое оправдание для меня. Ей в голову вдруг пришло, что я влюбился и остаюсь здесь, чтоб не расставаться с девушкой.

– Это бред, мама, – ответил я, когда услышал это первый раз. – У меня даже отношений нет.

И это было правдой. У меня здесь были хорошие друзья, хотя никто из них так и не смог заменить мне Винса, с которым я созванивался как минимум раз в неделю. Иногда мы собирались компанией и проводили время с девчонками, но именно отношений у меня ни с кем не было. Но не потому, что я не хотел. И это была моя большая проблема. Если бы мама знала, то поняла бы, что я скорее уехал бы от этой девчонки, чем остался бы из-за неё. Особенно в свете последних событий.

Эмилия Аннабет Клаусен.

Девушка, состоящая из солнечного света и помогающая кошкам на деревьях. Когда мы впервые встретились я был очарован её красотой и тому какой мягкой и приветливой она была с незнакомцем. Марго позже рассказала, что Эмилия часто заходила к ней.

– Она хорошая девочка, мы и раньше общались, но после развода она была особенно внимательна ко мне, – с улыбкой рассказывала тётя. – Да и… Мы понимаем друг друга.

В городе все знали о причине разрушившихся отношений, и Эмилия приходила сюда не из пустого любопытства, как другие. Она просто узнавала всё ли в порядке у моей тёти и не нужна ли ей какая-либо помощь.

Я же говорю, очаровательная как маленький кот.

Это зацепило меня. В этом, казалось бы, бездушном городе был человек, который искренне заботился о благополучие другого.

А ещё она была до боли красива. В голове то и дело всплывала картина как я обхватываю её нижнюю губу и чуть оттягиваю, вцепляясь зубами. Как зарываюсь рукой в её чёрные волосы и эти великолепные глаза вспыхивают от наслаждения. А потом пришлось притормозить в своём уже разыгравшемся воображении, потому что, помимо всего прочего, тётя между делом обмолвилась, что ей четырнадцать. На меня будто вылили ушат холодной воды.

С тех пор я пытался быть приветливым, но отстранённым. Эмилия была слишком маленькой для меня. Эти мысли настолько быстро укоренились в голове, что со временем в моих глаза она стала просто ребёнком. Конечно, я замечал её взгляды и нервную дрожь в моём присутствие. Но списывал это всё на временное явление, хотя мне и льстило это внимание. Старался не думать о её голубых глазах или о том, как мило подёргивается её верхняя губа, когда она старается не засмеяться. Проводил время с другими девушками, которые были моими ровесницами и разделяли со мной общую компанию и интересы. Это действительно помогало какое-то время. А потом ситуация с этим чёртовым котом…