– У меня есть интересная видеозапись. Ещё раз подойдешь к Эмилии – твой отец узнает, что у Найджела ты покупаешь не только виски.

Сделав предупреждение, я проводил Эмилию до дома. Она выглядела до ужаса привлекательно в этом маленьком топе и высоких джинсах. Идеальная грудь выглядывала из выреза, привлекая внимание. Захотелось провести по её светлой коже языком. Или пальцами, чтоб узнать так ли она нежна какой кажется. Пришлось застегнуть её куртку, чтоб избавиться от навязчивых картин, что подкидывал мозг.

Разговор с ней давался легко. Эмилия была веселой и хранила внутри своей головы достаточно увлекательных историй. Я узнал, что она рисует ещё до этого, когда в школе случайно проходил мимо художественной мастерской. Тем не менее было приятно слушать как она с некоторой застенчивостью признается, что любит рисовать. Впитывать каждое её слово о том какие картины у неё получались легче, а какие тяжелее. О том как она пару лет назад убила два часа, смешивая розовый и золотой только для того, чтоб получить нужный ей оттенок и нарисовать небольшую шкатулку на заднем плане картины.

– Для меня важно, чтоб идеальной была каждая деталь, понимаешь? – сказала Эмилия тогда о своих картинах, а я шёл и думал, что в ней самой идеальна каждая деталь.

Всё было бы куда проще если бы эта девушка была просто красивой. Не доброй, умной и талантливой. Не ходила бы к моей тёте после развода и не спасала бы котов с деревьев. Было бы намного проще, если бы её голубые глаза не были кусочком неба в солнечный день, и они не смотрели бы на меня так. Будто я был ответом на все её вопросы. По дороге от её дома мне поступило сообщение с номером Джейсона. Я отправил ему видеозапись с сообщением «есть копии» и почувствовал какую-то долю успокоения. Он больше не захочет приближаться к ней.

Все последующие месяцы стали до жути однообразные. Я и Эмилия всё ещё кружили вокруг друг друга, наблюдая издалека. Мне понадобилась вся сила воли, чтоб свести контакты к минимуму. Наши разговоры ограничились короткими приветствиями, после которых я тут же уходил. Да и сама Эмилия какое-то время казалась странно отстранённой. Она, казалось, с головой погрузилась в учебу и всё свободное время проводила с Присциллой.

Полтора года прошло в этом глупом наблюдение издалека. А потом я окончил школу и всё должно было стать проще. Клаусены увезли детей на все летние каникулы в путешествие. Я на пару недель слетал в родной город, чтоб увидеть Винса. Потом вернулся и стал всё больше времени проводить в автомастерской отца. И вот тогда я понял, что проще не стало.

В начале я не понимал, что со мной происходит. Щемящая тоска заполняла моё сердце. Я скучал по нашим маленьким встречам. По изгибу улыбки на её губах. По блеску в глазах, стоило ей увидеть меня. Скучал по Эмилии. Сколько ни пытался убедить себя, что так будет лучше для нас обоих, продолжал скучать. Тем не менее, когда под конец августа они вернулись, встреч я не искал.

Начался первый учебный год в моей жизни, когда мне никуда не надо. Родители всё ещё мрачно смотрели на меня из-за отказа временно продолжать учиться. Эмилия перешла в старшие классы и была сильно загружена на учебе. Об этом я узнал, благодаря её разговорам с тётей Марго. Она ходила в школу и гуляла с Присциллой, очевидно, продолжая спасать случайных животных. Я же пропадал в автомастерской отца, пытаясь работать и понять к чему у меня лежит душа. На заработанные деньги купил поддержанный Форд. Наши жизни неуклонно шли в разные стороны.

И вот, несколько дней назад, я столкнулся с Эмилией впервые за долгое время, когда поехал за покупками для мамы. Она как раз выходила из магазина для художников. Как всегда, улыбалась будто всему миру. Сердце пропустило удар, когда её распущенные волосы потревожил ветер. Они стали короче. Я поймал себя на том, что впитываю каждую черту, пытаясь понять, что ещё изменилось. Черты лица стали более заостренными, что она стала подчеркивать с помощью макияжа. Будто специально пыталась сделать себя взрослее. Только в последнюю очередь заметил, как по её щеке катится слеза.