Стивен рассказывал мне о том, как поживает Снежок, периодически сводя с ума всю семью. Маленький пушистый комок оказался на редкость капризным котом.

Я говорила о своих картинах и дружбе с Присциллой. Это было единственное, что на самом деле имело значения в моей жизни.

И вот, казалось бы, это было тем, из-за чего я вообще оказалась в баре сегодня вечером. Непринуждённый разговор. Небольшое сближение. Но мне было трудно радоваться, когда из-за своей глупости оказалась в такой отвратительной ситуации сегодня.

– Приходить в бар Найджела одной было ужасной глупостью, Эмилия. Не делай так больше, – сказал Стивен, уже подходя к моему дому. В его серых глаза сквозило неодобрение. – Джейсон больше не побеспокоит тебя, но там множество других придурков.

– Если ты думаешь, что он сдастся, то просто не знаешь Джейсона. Теперь всё станет только хуже.

– Поверь, не станет. Просто живи дальше и держись подальше от неприятностей. С остальным я разберусь.

– Спасибо, что защитил меня, – спохватилась я, вспомнив, что так и не поблагодарила его. – Правда спасибо. Мне было ужасно страшно.

– Не мог же я просто пройти мимо.

Он хотел сказать что-то ещё, когда скрипнули ворота. За моей спиной раздался стук каблуков, который я ни при каких обстоятельствах не спутала бы ни с чем.

– Эмилия. Быстро в дом.

Вот же чёрт.

Жозефина была в ярости. Это всегда было заметно по малейшим изменениям в её интонации. Для всех людей вокруг Жозефина Клаусен оставалась холодной в любой ситуации. Она управляла бизнесом рядом с мужем с первого дня их брака и внешне её ничего не могло вывести из равновесия. За закрытыми дверями же это прекрасно удавалось непутёвой младшей дочери. С раннего детства я различала безразлично-холодный тон и яростно-холодный. Сейчас, определённо, был последний.

– Пока, Стивен. Ещё раз спасибо.

Он внимательно следил за выражением моего лица и медленно перевёл взгляд на маму. Светлая бровь вопросительно изогнулась, когда серые глаза вновь столкнулись с моими. Стивен прочитал ту толику страха, которая отразилась на моём лице и молча спрашивал вмешаться ли ему. Я покачала головой. Он неуверенно кивнул, но всё же развернулся и ушёл. Я же направилась ко входу в дом, стараясь выровнять дыхание.

Жозефина молчала весь путь от ворот до холла, двигаясь позади меня словно ангел смерти. Каждый удар каблуков по полу заставлял моё сердце биться быстрее. В голове перебирались одна за другой идеи того, что именно послужило причиной её злости сейчас. С учебой всё было под контролем. Я старалась быть прилежной ученицей, потому что они не позволят мне рисовать, если оценки неожиданно ухудшатся. В остальном мне было достаточно не привлекать к себе лишнее внимание, ходить с семьей на несколько мероприятий в год и всегда сохранять образ высокородной леди на публике. Со всем этим я справлялась неплохо. Но не сегодня.

– Одна из наследниц Клаусенов проводит время в дешёвом борделе Найджела, – прошипела Жозефина, подтверждая мою догадку, стоило нам оказаться в холле. Как она узнала так быстро? – Мало было этого. Ты смеешь появляться с сыном автомеханика?!

– Прости, мама, – мой шёпот донёсся до меня словно со стороны.

Не желая смотреть ей в глаза, прожигающие меня холодной яростью, я впилась взглядом в тёмный паркет на полу. Снова и снова пересчитывая количество деревянных квадратиков в одном ряду, пыталась успокоиться. Их было пятнадцать. Но около дальней стены не помещался один целый, лишь половина. Можно ли тогда сказать, что их шестнадцать? Или начать считать соседний ряд и тогда эти две половинки можно посчитать как один целый?