– Не ходи туда. Не ходи, слышишь? – выдал  я ревнивый приказ.

– Ты в своём уме? Авдей ждёт меня…

Мне смутно помнилось, как я остался один, а потом долго блуждал по ночной улице, на частицы перебирая фразу: «Я его люблю! Только его!».

Сдался… Завтра я не прощу себя за эту слабость. Никогда не прощу.

***

Оказавшись в доме Сотниковых, я не разделил нарядного настроения.

– Где Надя? – спросил меня Лебедев.

– Может сам у неё спросишь, жених хренов?!

Как же забавно играется судьба… Снежна грезила мной, я мечтал о Надежде, сердце Нади принадлежало Авдею, а он чихал на всех и верно наслаждался жизнью.

Мне захотелось ему отомстить.

Я выбрал самый отвратительный метод и никогда не прощу себя за это.

***

Посёлок «Эдем», квартира №366

 Наши дни

На запачканную столешницу легли четыре валета, а после две дамы красных мастей. Крестовый валет, трактованный как молодой черноволосый мерзавец, скромно покинул четвёрку. На несложную комбинацию лёг король. Тузы остались в руке.

– Я потратил целый час, чтобы ты вернулся к тому, с чего начал? – психанул Павел, ударив стволом о край стола. – Сестра друга! Ночь мести! Ничего нового я не узнал! Если ты вздумал издеваться, то сейчас же вызову наряд и упеку тебя в клетку! Поверь, холодный душ и дубинки хорошенько тебя взбодрят!

От его крика разболелась голова. Я поправил карты, но разозлённый офицер смахнул их на пол и снова сделал меня мишенью.

– Прекращай игры, Янковский. Видит бог, что я едва держусь.

– Спокойно, командир, – равнодушно хмыкнул я. – Сейчас для тебя начнётся самый интересный отрезок, а для меня – изменивший жизнь, в следствие которого мы познакомились. Нарочно ли я его оттягивал? Бесспорно. Следующие часы я снова побываю в аду… Наслаждайся, Павел Андреевич.   

15. Глава#14

Я предупреждал, что причиню ей боль и сдержал своё слово. Клятвенно обещал, что не перейду границы и никогда не прикоснусь к невинному телу, но обманул самого себя. И я снова солгу, сказав, что мне не понравилось.

Мне следует сгинуть в аду…

Дикое животное, ошалевшее от глотка болезненной нежности, потеряв всякий контроль. На ничтожное мгновение я ощутил себя неестественно счастливым, а после – одураченным болваном. Разве можно полюбить такого, как я?

Мне не хотелось ей верить, но и сомневаться в пылких чувствах не находилось причины. Я боялся её любви и вытекающей ответственности, ведь никогда не смогу ответить ей тем же. Не хватит сил, не хватит мужества.

Снежана виделась мне кротким ребёнком, но робела она лишь рядом со мной. Её внутренней силе мог позавидовать любой хищник. Хрупкая статуэтка с редким и сокрушительным оружием – человечность. Так почему она полюбила чудовище? 

Надеюсь, что когда-нибудь она сможет меня простить…

Поглощая горький виски, глоток за глотком, я надеялся умертвить слабый голос совести. Он просил меня одуматься и отпустить ту, что на несколько часов лишила памяти. На время я забыл о проблемах и неразделённой любви, обо всём на свете, как мыслить и даже дышать. Амнезия переросла в привычку, не успев закончиться.

Но я должен это исправить. Исправить ошибку, которую бессовестно хочу повторять. Ещё и ещё. День за днём. Да только черти заждались…

– Стоит ли поблагодарить Давида за эту ночь?

Её голос ударил током по спине. Скопившиеся в горле извинения превратились в пули, нацеленные на преданное сердце.

– Не вижу смысла отмечать этот день в календаре.

Меня оглушили собственные слова, они лишили рассудка. Я видел, как содрогались тонкие плечи, получая новые ранения, но не мог остановиться. Тогда я решил, что поступаю правильно; не хотел уничтожать прекрасное.