Париж хорош тем, что в нем на относительно небольшой площади сосредоточены развлечения на любой вкус. Город никогда не может надоесть, также как и избранные его места, куда можно смело приходить раз за разом, бесконечно очаровываясь новыми открытиями. Таким является музей д, Орсе, куда Харви заходила довольно часто, просто чтобы отвлечься и привести мысли в порядок. После университетских занятий Харви вновь отправилась в д, Орсе порисовать посетителей, их эмоции. Очаровательного в своей скуке ребенка, глядевшего чаще в пол, чем на картины. Немного напуганного японца, что пытается познать недосягаемую чуждую, но влекущую западную культуру. Статных и милых пожилых супругов, словно сошедших с одного из полотен в современный, порою лишенный эстетики мир. Американцев, воспитанно выражающих неизменно положительные эмоции в отношении каждого полотна. И противоположных им избалованных европейцев, пропускающих все через призму собственной критики.

За забавным навешиванием ярлыков при помощи карандаша и бумаги совершилось новое открытие. В музее Харви застыла около скульптуры античной девушки, сидевшей скрестив ноги и кокетливо подтягивавшей одну из них обеими руками. Обычно на скульптуры в картинных галереях обращаешь меньше внимания, если только не желаешь полюбоваться какой-то конкретной. Но эта девушка с аристократичными чертами лица и такой интригующей полуулыбкой заставила Харви остановиться и уделить ей внимание.

Скульптура была удивительно живая, в ней чувствовалось внутреннее пламя страсти, прятавшееся за едва удававшейся девушке сдержанностью. Она была великолепна, передавала ту таинственность, которая так часто встречается в хорошеньких молодых созданиях. Харви сама уже забыла, каково это – чувствовать себя такой. Когда под кожей все кипит, все рвется наружу, а внешне ты пытаешься из последних сил держаться принятых норм поведения. Как это прекрасно! Именно на таком балансе и должен жить человек с молодости и до старости. Харви начала обходить свою новую подругу кругом и обратила внимание на ее легкость и изящность, да, это были проявления внешние, но шли они изнутри, из ее прекрасной души, освободившейся от ненужной тревожности и скорби, оставившей место только смелости и благодарности. В своей правой руке она держала лиру – символ гармонии между внутренним и внешним. Лира учит не фальшивить, всегда соблюдать баланс между словом и делом, между мировоззрением и образом жизни. Рядом с девушкой лежал панцирь черепахи, который так часто переплетается с символом лиры, поскольку когда-то служил основой инструмента. Этот панцирь напоминает о том, что не стоит торопиться. Если шаги верные, то все придет, все сложится.

Харви подошла чуть ближе и прочла название скульптуры: «Терпсихора». Разумеется! Муза танца не могла не быть притягательна для Харви. Та, что учит сочетать духовное и физическое начало. Та, что, услышав музыку – сердцебиение, – начинает танцевать – приводить мир в движение. Терпсихора учит не простому увеселению, она учит мыслить: созерцать, осмысливать законы природы, законы передвижения и овладевать ими. Терпсихора учит самой гармонии жизни, а облеченная в этот мрамор, она заставляет на мгновение полностью подчиниться своим чарам и почувствовать единение с самой Вселенной.

Харви стояла там и думала, что эта скульптура была вершиной творения человека. Почти все люди похожи на маятники, которых постоянно штормит из одной крайности в другую, а удержать единственно верное состояние они не могут, не хватает сил сопротивляться той инерции, что несет прочь от равновесия. Но Терпсихоре это удалось, скульптор заставил остановиться мгновение, и теперь все мы можем наслаждаться созерцанием совершенной гармонии, живого пламенеющего счастья. Харви огляделась, и ей захотелось прокричать: «Постойте! Посмотрите, она великолепна! Запомните ее, она указывает путь, даже не поднимая руки!»