Но слухи слухами, а всё же своими глазами никто не видел. Может, правду говорят, а может, и брешут. Потихоньку волнение улеглось.

И тут в соседней деревне местный пьянчужка пошел в лес, да и не вернулся. Не сказать, чтобы кто-то сильно расстроился. Уж его жена и детки так, может, даже порадовались: он их колотил смертным боем. Трезвый, чтобы выпить нашли, а пьяный, чтобы перед глазами не мельтешили. Однако, когда на его труп девки, что ягоды собирали, наткнулись, визгу было ой-ой-ой. Лежит, сердечный, белый весь, высохший. Чисто скелет, кожей обтянутый. Шея вывернута, сразу видно – сломали. А горло разорвано.

Когда деревенские на крик с вилами прибежали, спору было. Одни говорили, что так только вампиры убивают, а другие: «Зачем вампиру горло грызть? Так только оборотни делают!» А всё же никто до сих пор ни разу не видел убитых ни оборотнями, ни вампирами. Так и к чему спорить? И какая, собственно, разница? Хрен редьки не слаще.

Не прошло и трех дней, как в соседней деревушке, что за полдня пути от них стояла, ночью три семьи разорвали оборотни. Тут уж все по-настоящему переполошились. Сначала сходили поглазеть – за погляд денег не берут. А когда убедились, что тут точно оборотни виновны: истерзаны трупы волчьими клыками, тогда уж сразу беженцев да эти смерти связали. Жили спокойно, пришли кашшафцы – и началось. Понятно, откуда ветер дует. Но сейчас важнее понять, что делать и как оберечься. Одного паренька отрядили «волкам» сообщить. Да только что «волки»? Они небось сами оборотней боятся. Никогда ж такого не было! И откуда им знать, как от них оберечься? Днем-то порешили чужаков гнать вилами. А ночью как? По всему видно, что оборотни больше по ночам промышляли и запоры на дверях домов для них не помеха.

И тут, к радости селян, проповедник из ордена странников к ним заглянул. Молодой да знающий. Проповедь небольшую сказал, исповедь принял, благословил народ, как положено, да и дальше пошел. Сказал, что в Биргере можно и камни найти, которые оборотней распознают, и веревки, заговоренные против этих тварей, и ошейники специальные. А убить их только серебряным оружием можно. Но откуда оно в деревне? Зато, чтобы сжечь оборотня, всё у них имелось. Огня он тоже боится. Оченно это всех ободрило. Так и порешили, что на следующий день пойдут в город и, раз «волки» им помочь не могут, сами себе помогут. Чай не бедствуют, купят и камни, и веревки, и ошейники.

Порешили, да не успели. В ту же ночь истошный женский крик разбудил всю деревню. Мужики вилы похватали, да и побегли, кто в рубахе и штанах, а кто и только портки накинуть успел. В доме водовоза творилось что-то страшное. Женские крики быстро смолкли, а вот рычание и чавканье долго еще раздавались. Никто туда не заходил – серебра-то нет. Чем с оборотнями сражаться? Но дрова да сено к дому подтаскивали, а потом и огня поднесли. Другие, правда, наготове стояли, чтобы огонь дальше не перекинулся.

Но всё равно ничего не вышло. Оборотень, как дым учуял, мигом в окошко выпрыгнул огромным волчарой. И прямо на пастуха Тартана упал. Был пастух в деревне – и нет пастуха. Одним ударом лапы на землю свалил, другим живот разорвал вместе с рубахой. Потом прямо в живот зубами вцепился, кишки выгрызал… Когда все отмерли, побегли врассыпную кто куда, схорониться, пока тварь злобствует, не нажралась еще. Даже забыли, что пожар на другие дома может перекинуться. Так до утра в погребе и просидели. Да и утром страшно выходить было, но куда деваться? А как вылезли, так увидели, что сгинул волчище куда-то. Пожар погас, слава Эль-Элиону. Не успели разжечь как следует. Так уж теперь всей деревней скинулись и в город двоих отправили. Порешили, если получится, и камни, и ошейники купить, и серебро какое-никакое, и охотника на оборотней нанять, если повезет. Как жить-то, если нечем защититься от этих тварей? И что дальше-то будет?