– Да, – киваю ей, – Мишул подал рапорт и перевелся в мой отряд. Мы провели в совместных рейдах больше двадцати лет. Плечом к плечу, спиной к спине, доверяя друг другу от и до. А кому еще? – усмехаюсь, вспоминая времена буйной молодости и неуемное желание служить правому делу, а еще десятки смертей соплеменников, которым везло меньше, чем нам. – Через пару лет с начала знакомства, мы прошли полный обряд побратимства, став тенями друг друга.

– Это же хорошо? – задает новый вопрос Солана, когда я надолго замолкаю, вспоминая друга.

Мы слишком хорошо с Иматовым чувствовали друг друга и были действительно близкими соратниками, а вот с его сестрёнкой… как не пытался наладить контакт, как с… сестрой, ничего не вышло. Её настойчивые поползновения, даже когда я поделился радостью об обретении истинной, никуда не исчезли.

– Кхм, – откашливаюсь, прочищая горло, потому что дальше идет та часть, которая является первопричиной невозможности быть рядом со своей девочкой. – Хорошо, пока удача в один из дней от нас не отвернулась. Был захват заложников. Я выводил девушку, беременную. Она споткнулась о торчащую арматуру и стала падать. Крикнула чисто интуитивно, переживая, что ударится животом о перегородку. Этот звук послужил, как детонатор, для перенервничавших бандитов. Они открыли бестолковый огонь. Палили, куда придется. Та пуля предназначалась мне. Мне кажется, я ее почувствовал раньше, чем она вошла в тело.

– Те-тебя…

Слышу, как у малышки перехватывает дыхание, и сипнет голос. Сжимаю дернувшуюся в нервном ознобе тонкую ладошку и, поглаживая большим пальцем, продолжаю.

Потому что обещал, а одно без другого, к сожалению, объяснить не выйдет.

– Нет, хорошая моя, Мишул оттолкнул и поймал её сам. Пуля прошла ему сквозь шею. Шансов его вытащить не было, хотя медики старались на все сто, – запрокидываю голову вверх и, делая вид, что любуюсь верхушками сосен, пытаюсь в очередной раз пережить потерю близкого существа. – Перед смертью Мишул взял с меня слово, что я позабочусь о его сестре. Никогда не оставлю и сделаю всё, чтобы она была счастлива.

Солана, будто предчувствуя беду некоторое время молчит. Пытается переварить услышанное. Или позволяет сделать это мне, но в конечном итоге понижает голос и, повернувшись ко мне лицом, спрашивает:

– Ты выполнил его просьбу?

Смотрю в ее ясные глаза и мотаю головой.

У меня реально не было возможности отказаться от слова, данного побратиму перед смертью.

– Через неделю я поехал лично сообщить Дархе известие о гибели брата. Но застал вместо дома, куда всегда слал письма Иматов, лишь пепелище. Произошел взрыв природного газа, как сказали соседи. Примерно в то же время, когда смертельно ранили Мишула.

– Его сестра погибла? – Солана скользит по мне обеспокоенным взглядом и переступает с ноги на ногу, будто пытается найти опору.

Мотаю головой. Делаю глубокий вдох и продолжаю.

– Я отыскал ее в клинике. Сильнейшие ожоги, частичная потеря памяти и… полная парализация ног. Дарха выжила, потому что оборотница. Но восстановиться полностью не удалось ни за неделю… ни за годы, – добавляю, резко выдыхая воздух из легких.

– Но… разве такое бывает? Она же двуликая. Сверхсущество…

Дергаю плечом.

Сам ни раз задавался вопросом, но факт остается фактом. Иматова до сих пор передвигается в инвалидном кресле.

– Что было после? Ты стал за ней ухаживать?

Новые вопросы следуют один за другим.

Если бы так.

Усмехаюсь совсем невесело.

– Я выполнил последнюю просьбу побратима, сделать его сестру счастливой… – сглатываю вдруг ставшей вязкой слюну, – я на ней… – пробую еще раз.