Атка прикусила губу. Осознавать противоречие между своей изначальной природой и тем, что люди зовут разумом, было мучительно.

– Ты послушай сперва, что спросить хочу. Как Мара выбирает себе мужчин?

– Какого захочет, такого и выбирает, – пожала плечами Марка. – Так о чем ты хотела посоветоваться?

Где-то далеко пророкотал гром. Марка оглянулась через плечо, будто заподозрила что-то неладное, и раскрыла зонт, хотя до дождя было еще далеко.

– Если меня просил о помощи один такой, могу я что-то…

Марка прибавила шагу, и Атка поняла, что разговаривает не то что со спиной кикиморы, а вовсе с прохожим, который поравнялся с ней перед черно-белой «зеброй» на перекрестке. А Марка уже перешла половину проспекта – вот до чего шустрая! Парень снял наушники и вежливо улыбнулся.

– Привет. Ты что-то говорила?

Он стоял близко, почти вплотную, поэтому берегиня не стала отказывать себе в мимолетном удовольствии коснуться его руки и заглянуть в глаза. Может, хоть немного благодарности ей не пожалеют за добрый совет? Если она решится делать, что задумала, понадобится все до последней крохи и еще немного сверху…

– Ты ведь Артур, да? – спросила она, разглядывая неповторимый узор серо-зеленой радужки. Приятный цвет, хоть и несколько тревожный. Было в его глазах что-то такое, что она не убрала ладонь, а напротив, крепко сжала. У парня брови поползли вверх.

– Да, а ты…

– Я знаю твою маму. Знаешь, она серьезно болеет, но ничего не говорит тебе, чтобы ты не бросил учиться на юридическом. А ты уже, да? Скучно тебе зубрить право Первой республики, да? – нахмурилась Атка. Вот почему с ней всегда так? Вовсе не будет благодарности за такие слова, и зачем только рот открыла?

Артур отшатнулся и уставился на нее дико. Должно быть, сейчас до него дошло, что девушка далеко не так молода и свежа, как сперва показалось. Атка посмотрела на него с сочувствием.

– Ты бы приехал к ней и поговорил, Артур. С тебя не убудет, – негромко посоветовала она, стараясь говорить как можно ласковее, хотя в глубине души ей хотелось врезать ему как следует за то, какой рыхлый внутри. – Да и договориться с деканом о пересдаче осенью вполне реально. Было бы желание.

Парень наморщил лоб так сильно, что тот стал напоминать стиральную доску. Но уже спустя одну искру его лицо прояснилось и засветилось от радости узнавания. Артур поднапряг извилины и сумел себе все объяснить, какой молодец. В груди у Атки толкнулось тепло и разбежалось волной – все-таки не пожалел благодарности человек. Значит, не безнадежен.

– Лида? Я тебя не узнал. Ты давно в Восаграде? Надолго?

– Проездом, – сердечно улыбнулась Атка. – Как раз спешу на поезд. Ты, как приедешь домой, и к нам в гости заглядывай. Я… тоже скучаю.

Она выпустила его холодную вялую ладонь и легонько толкнула пятерней в грудь, чтобы заставить парня опустить взгляд. Так он на какое-то время забудет, что ждет зеленый сигнал светофора, а когда поднимет голову – его Лиды уже не будет рядом.

Марка ждала ее на другой стороне, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Вот он же тебя не просил, – с ноткой неудовольствия протянула она.

Атка постаралась стереть с лица недобрую улыбку и придать ему приличествующее случаю виноватое выражение. Марка посмотрела на нее и расхохоталась.

– Ох, Атка, даже если я доложу о тебе куда следует, ты ведь не переменишься! – звонко воскликнула она, заставив людей испуганно озираться. Слова «доложу» в связке с «куда следует» возымели поистине магический эффект, куда там непрошенному совету берегини! Вокруг них, как по мановению чьей-то могущественной руки, образовалась зона отчуждения.