– Пойдем прямо сейчас, покажи мне того человека, ради кого ты хочешь перейти дорогу Маре. Хочу его увидеть. Хочу ему погадать!

Пока Марка, вспомнив про гадания, открывала одну за другой дверцы шкафа в прихожей, Атка едва успела подхватить сумку за ремень и сунуть в нее ноутбук. Кикимора задумчиво покрутила на пальце завязку черного бархатного мешочка. Ей явно недоставало карманов, поэтому она снова полезла в шкаф – за болотного цвета жакетом с кривыми полами и художественно обтрепанными рукавами в три четверти. Жакет выглядел пошитым по последней моде и, если бы Атка не видела его три десятка лет назад в более приемлемом виде, то поверила бы, что Марке снова есть дело до человеческой моды. Такое бывало в те моменты, когда юная кикимора влюблялась.

– Думаешь, у него настолько мало времени? – растерянно пробормотала Атка, наблюдая за спешными сборами. – Думаешь, я не успею вывести его?

– Он не в лесу, а в объятиях Мары, – суховато напомнила кикимора, прикусив тонкую нижнюю губу острыми зубами и встревоженно глядя в потемневшее зеркало. Она неуверенно одернула косую полу, пробежалась кончиками пальцев по строгим пуговицам и подняла глаза на берегиню. – Ну почти. Еще никогда не видела Зимнего короля живым, хочу посмотреть. – Отражение кикиморы показало зубы в недоброй улыбке. – Хочу быть представлена самой первой.

Атка представила себе, как прихорошившаяся перед важной встречей Марка станет кланяться Максу и что при этом непременно ляпнет своему зонтику, и вся эта затея сразу же показалась до ужаса нелепой.

– А потом меня вызовут свидетельницей или, того хуже, выставят соучастницей, – покачала головой берегиня. – Людям вольно думать о Нави что угодно, но Навь должна скрывать от людей правду. Не вчера этот Договор составили, не мне о нем тебе рассказывать.

– Он уже почти что наш, – отмахнулась Марка. Она сосредоточенно возила темной помадой по губам и недовольно щурилась. – И потом, а у тебя какой был план? Или ты собиралась его с завязанными глазами вести за собой? Тебе придется рассказать ему, от чего ты хочешь его спасти.

– Я хотела сперва тебя расспросить, как Мара выбирает себе мужа и вместе с тобой подумать, как мы можем ему помочь. А не представляться ему и просить мягкой зимы, будто его смерть – решенное дело!

Марка бросила помаду в корзинку в прихожей и потянула берегиню за руку, увлекая прочь из квартиры. Запертая железная дверь не помешала им пройти. Когда-то на ней висели бумажные пломбы с синими печатями, потом Марка их сорвала, потому что опечатанная дверь привлекает гораздо больше человечьего внимания. Квартира давно стояла никому не нужная. Именно в таких немертвых, потерявших подлинных хозяев жилищах – не всегда, но довольно часто – обустраивали себе гнезда те, кто прежде жил вблизи людских поселений и кто мог себе позволить брать чужое без спросу. Кто-то вроде кикимор.

– Видишь в чем закавыка, мне самой интересно, кого и почему Мара выбирает себе в мужья, – по ходу рассуждала Марка, оживленно жестикулируя. – Я всегда видела их уже на Зимнем балу, когда они становились… ну ты понимаешь, холодными, – хмыкнула кикимора и тут же поскучнела: – Чем дальше, тем больше они остывают, знаешь. А потом, весной, они все равно впадают в спячку, как медведи. И больше не просыпаются. Во время бала говорят, что это сердце короля неизбежно остывает, потому как это заложено в суть человеков, а я про себя вот что думаю: это любовь Мары остывает, и она убирает надоевшую игрушку в ящик, как наиграется. Вот бы нашелся король, который не заснул бы через три месяца! Я бы посмотрела на нашу королеву, полюби она смертного по-настоящему!