– В номере нет горячей воды, – спокойно сказал он. Запланированный скандал с псоглавцем пришлось отложить до лучших времен: без виновника у Макса не хватило запала. Не с девушкой же ругаться. Он ее впервые видит, и она ему никаких штор блэкаут не продавала накануне.

Девушка подняла глаза от книги, которую читала. Посмотрела на наручные часы.

– Вы рано встаете, – зевнула она и заложила плетеной фенечкой ту страницу, на которой читала. Встала, потягиваясь, и сняла очки. – Давайте я покажу вам, как включить воду на этаже.

– Вас как зовут, драгоценная?

– Инга.

– Не думаю, Инга, что этим должен заниматься именно я, – терпеливо проговорил Макс, глядя на девушку сверху вниз.

– Я думала, вы хотите принять душ.

На ее щеках обозначились очаровательные ямочки. А еще оказалось, что у нее за очками прятались невероятно длинные и пушистые ресницы. В другое время Макс пропал бы, не сходя с места, но сегодня ему снилась мертвая кузина, и он не был расположен флиртовать.

– Спасибо, я уже. Но если вечером у меня в номере не появится горячая вода, а еще приличная подушка с одеялом, то вы меня больше здесь не увидите. И отзыв напишу, сами понимаете.

Инга перестала улыбаться. Она взяла ручку и открыла блокнот.

– Понимаю. А вы в какой комнате остановились?

– В тридцать шестой, – бросил Макс и развернулся, готовясь уйти. С его точки зрения, обсуждать больше нечего было. И вообще, понаберут, понимаешь, по объявлению. На брелоке ведь номер комнаты есть, зачем лишний уточнять?

– Простите, тридцать шестая не сдается, – удивилась Инга.

Макс остановился. Обернулся.

– Почему?

– По… по техническим причинам.

– Меня вчера парень заселил. В маске такой. – Макс зачем-то движением руки перед носом изобразил вытянутую морду собачьей маски. И хмыкнул: – Псоглавец.

Инга тем временем поглядывала то в блокнот, то на него. Потом потянулась к клавиатуре и с озадаченным видом уставилась на монитор компьютера.

– А как вас зовут?

– Послушайте, Инга, мне пора на работу.

– Оставьте мне хотя бы ваше удостоверение, – несчастным голосом попросила портье, безостановочно клацая мышкой. – Я постараюсь все решить, пока вы работаете. Вы и деньги этому… в маске отдали?

– Разумеется.

Поколебавшись, Макс достал из бумажника водительскую лицензию и положил на стойку регистрации. Инга тут же накрыла пластиковую карту ладошкой и утянула к себе. Незряче нашарила очки на столешнице и водрузила на нос, не отрываясь от своего занятия.

– Сколько?

– За три ночи вперед внес, барышня. Какие-то проблемы?

Инга посмотрела на Макса поверх очков. Синий экран отражался и двоился в выпуклых стеклах.

– Ну кто же дает такие деньги человеку в маске, сударь? – вздохнула она. – Тем более ночью…

– Я встретил его прямо тут, на вашем месте. Это был ночной портье. И маска у него всего-то на шее болталась. Я же не идиот, – нахмурился Макс. Несмотря на то, что он сказал, у него все равно неприятно засосало под ложечкой. Кажется, он все-таки хоть немного, да идиот. То-то эта Инга так смотрит. Сочувственно.

– Вы, главное, не пугайтесь. Я позвоню хозяину, и он все уладит.

– Скажите наконец, в чем дело? Я отдал свои деньги какому-то постояльцу или что?

– Вы верите в Навь, господин Запольский?

Глава 4. Атка слушает кикимору

Марка мурлыкала себе под нос песенку о милой Катрин, которая ждет у фонаря, и варила кофе на горячем песке. Большой мешок с песком обитал рядом с газовой плитой, из него торчала кованая ручка черпака, который был как минимум втрое старше дома. А сковорода для песка, наоборот, была почти новая. Ее Атка подарила прошлой зимой, и ленивая пряха еще не успела до конца уничтожить посудину своей небрежностью. Над медной джезвой поднимался ароматный пар. Марка рассеянно возила ее туда-сюда по песку и припоминала забытые строчки старинной песни, которую, по слухам, пели даже каратели Третьей империи во время последней всемирной войны – до того она была прилипчивой.