«Пара уже починить эту рухлядь», – подумал старик.

У башни он остановился, поставил корзину на землю и потянулся к механизму. Опираясь рукой о стену, Руф, ухватываясь окаменелыми пальцами за края, начал небрежно затягивать болты, когда к нему подбежал бело-рыжий котенок. Зверек посмотрел на него и отправился дальше, поманив за собой старика. Перевалив ногу вперед и с силой опустив ее на землю, он почувствовал отчетливый толчок земли. Затем еще один, но сильнее. Вдали послышались крики горожан. Котенок безмятежно вилял хвостом и изящно уходил в сторону от шума. Третий толчок словно растряс каменную мостовую. Послышался треск дерева. Старик поднял голову и увидел падающую на него верхушку башни…

«Все всегда может стать еще хуже»

Народная мудрость

– Все сейчас разгребают завалы. У нас нет свободных людей!

– Я видел дюжину мужчин в ваших казармах, пусть они это сделают!

– Это солдаты с границы. Они вернулись несколько часов назад, им положен отдых.

– Отдых? – на лице толстяка в черной мантии с желтой полосой на рукавах застыла маска недоумения. – Мой дом лежит в руинах, а вы говорите, что этим слюнтяям нужно отдохнуть? Может, еще приказать служанкам принести им в постель виноград? Хотя нет. Зачем бедных девушек утруждать? Я сам принесу им его!

– В пекло вашу лачугу! – выкрикнул мужчина средних лет с залысиной в такой же черной мантии, но с белой полосой. – Старая часовая башня рухнула. Император будет в ярости.

– В пекло?! Да ты знаешь, сколько он стоил?

– Их следует пустить к основной группе на расчистку улиц. Лунная на данный момент почти полностью разрушена, – относительно тихо вклинился низкий участник совета с зелеными полосами на рукавах.

– Да какие улицы? Там и так уйма народу, сами разберутся, – не переставал напирать толстяк. – Мужчины пойдут строить мне новый дом!

– Больше ты ничего не хочешь?

В помещении постепенно нарастал гул от недовольных, не желающих соглашаться друг с другом советников. Из-за высоких потолков его подкрепляло бесконечное эхо, что будто дубиной долбило по барабанным перепонкам сенатора, восседавшего в красной мантии.

– Довольно! – выкрикнул Мортимер, ударив ладонью по столу. Все в момент замолчали, опустив головы вниз. – Господа, – громко начал он, – я понимаю, что у каждого из вас проблема, которая требует немедленного вмешательства, но поймите, – он смягчил голос, чтобы не накалять ситуацию, – прибывшие солдаты три долгих месяца отстояли на границе, защищая нас, наши дома, наших жен и детей. А вы хотите закинуть их в разгорающийся костер, как какое-то бесхозное полено? Они как никто другой заслужили отдых и, если потребуется, господин Болн, – тот поднял голову и удивленно посмотрел на советника, – вы сами понесете им и виноград, и вино, и женщин, если они того захотят.

– Но милорд, моей семье негде жить и… – Мортимер жестом оборвал его.

– Ваша семья может поселиться в гостевые покои во дворце на то время, пока будет строиться ваш новый дом. Я сегодня же отдам приказ. Но впредь не смейте упоминать солдат как дешевую рабочую силу. Они наш щит и по закону имеют полное право на семидневный отдых. Вам ясно?

– Да, милорд. Конечно! – на толстощеком лице Болна прорезалась улыбка подхалима. – Огромное спасибо, – пропустив пустую благодарность мимо ушей, Мортимер обратился к совету.

– Итак. Как продвигаются работы по восстановлению города? Господин Франк?

– Все идет строго по графику, милорд. К завтрашнему дню рабочие расчистят дороги на главной площади, – ответил престарелый мужчина с залысиной. Он считался самым старым в сенате и состоял в нем еще со времен красной чумы. Мортимер доверял ему, поэтому зачастую, принимая решения, прислушивался к советам опытного сенатора.