– Ой, да неужели!

Эхо звучало уже так громко, что заглушало мысли Маркуса.

Нелль толкнул дверь, но та не поддавалась. Помельтешив пальцами в бороде, он ударил сапогом по петлям. Свисавший с нее кусок ржавчины отвалился. Нелль спокойно убрал серп в ножны, поставил масленую лампу на пол, достал из-за плеча лук и, одновременно выкручивая прицел над рукоятью, вынул из колчана стрелу.

– Друже, – натягивая снаряд, подозвал Нелль, – слушай, я сейчас выстрелю, а ты дверь закрой, хорошо? – наблюдавший за ним Маркус.

– Что!? Как?

– Желательно быстро, – пожимал плечами охотник. – Раз…

– Ст… – кашель прервал его.

– Два…

Маркус отбежал в другой конец комнаты, случайно опрокинув масленую лампу ногой.

– Сука!

Он добрался до стены и сорвался обратно.

– Три.

Тетива толкнула стрелу за мгновение до того, как плечо Маркуса врезалось в дверь, и та с неохотным скрипучим писком встала в проем. Все моментально стихло. Толстый слой белого металла не позволял шуму проникнуть внутрь. Масло из разбитой лампы разлилось по полу небольшим черным озерцом, и огонь жадно захватил его, не желая ни с кем делиться.

Нелль сложил прицел, перекинул лук через плечо и потопал к огню. Он опустился на корточки и вытянул руки. Проснувшаяся Кира выползла из кармана охотника, добежала на ладонь и перевалилась на спину.

Маркус стек по двери.

– Ч-чем ты выстрелил? – ещё не до конца отойдя от шока, спросил он.

– М? М. Стрелой с ядом.

– По-твоему, я понял, о чем ты сейчас сказал?

– А. Ну так на конце стрелы есть маленькая колбочка с газом. Там яд фуфырки. Янус алхимичил. Я его тогда две недели, кажется, не видел.

– Они там померли?

– Ещё нет, – сказал Нелль. – Фуфырка зверек любвеобильный и ее яд сначала… ну, в общем, сначала влюбляет.

– Хочешь сказать, у крот… у этих там! Сейчас… оргия?

Кира вскочила на лапки и уставилась на Маркуса, тот слегка вздрогнул.

– Ну, будет ещё где-то минут десять, – Нелль пожал плечами. – Потом, наверное, начнется резня. В общем – ждем. – В огонь полетел комок бумаги.

Мгновение назад Маркуса готовы были растерзать полчища не пойми кого, а теперь они же за всячески терзали друг друга.

По телу промчались неприятные мурашки всплывающих в уме картинок. Он стукнулся затылком об дверь, посмотрел на тень, отбрасываемую собранной Неллем горкой. Очертаниями она напоминала человека в кресле. Образ Зигмунда дорисовывался обрывками памяти сам: борода, мягкий уверенный взгляд и улыбка, пренебрегающая всеми доводами против – три отличительные особенности.

«Хватит на меня смотреть, – с презрением сказал Маркус в мыслях. – Улыбается ведь. Смешно тебе? Хотел ведь, чтобы я продолжил твое дело? Пожалуйста! Я – исследователь! – он раскинул руками и уронил их на пол. – Исследую металлическую коробку с мусором на дне земли. Но зато я открою для людей новый вид. Гордись мной, папка! Кстати, его представители сейчас размножаются за дверью. Не хочешь взглянуть?»

– Я сказал, хватит смотреть! – угрожающе закричал Маркус.

– Ладно, друже. Потом поговорим, – Нелль отвернулся к огню.

Кира забежала на плечо охотника и длинным языком облизнула глаз. Маркус переглянулся с ней и снова посмотрел на тень. Человек пропал.

– Это не тебе, – он выдохнул. Нелль вопросительно посмотрел на него затем на ящерку.

– Когда умудрилась ему насолить? – Маркус закатил глаза.

– О чем хотел поговорить?

Охотник погладил указательным пальцем Киру. Поначалу та оставалась невозмутима, но потом поддалась на ласку и легла на брюшко.

– Да тут с едой вопрос решить надо, если у тебя время есть.

– Полно. Поесть бы сейчас не помешало. Кексы остались?

– Не-а, – спокойно сказал охотник, перейдя указательным пальцем к шейке ящерицы. – Я про это и хотел сказать. Еда закончилась ещё на пароходе.