Фёдор посмотрел на часы: уже восемь двадцать, а майор так и не появился. Может, Ступак ошибся, кагэбэшник должен прийти в восемь сорок, а не в семь сорок?..

Но вот наконец-то на дороге появился ГАЗ-66 с кунгом. Машина ехала медленно, чтобы не поднимать пыль. У БМП Кулибина остановилась. Из кабины вылез худощавый мужчина, одетый в комбинезон песчаного цвета и, спрыгнув на землю, посмотрел на Фёдора.

Кулибин скатился с брони БМП и, сделав несколько шагов к Фёдорцову, доложил:

– Товарищ гвардии майор, второй взвод второй парашютно-десантной роты…

– Ладно, ладно, – поднял тот руку. – Старший лейтенант, поедете со мной в машине. Оставьте за себя старшим вашего заместителя, сержанта… Прошу за мной, – и, поднявшись по лесенке, майор открыл дверцу кунга, приглашая Фёдора.

Внутри лежали несколько длинных ящиков из-под снарядов, с другой стороны, у окна, железный столик, с обеих сторон которого стояли такие же железные скамьи. Фёдор, усаживаясь слева у стола, хотел для удобства поправить сиденье, но оно было намертво прикручено к полу кунга.

– Все, поехали, – стукнул по стене кунга майор, и машина тут же тронулась. – Ну что, Фёдор Валентинович, давайте поближе познакомимся, я – майор Фёдорцов Семён Семёнович.

– Гвардии старший лейтенант Фёдор Валентинович… Ой, извините! – встал Кулибин. – Вы и так уже меня знаете.

– И завидую, – улыбнулся майор. – На днях домой собираетесь. С вами месяц назад встречался капитан Веселов.

– Да, да, – закивал Фёдор.

– Ну что, решились переходить к нам или так и останетесь «ванькой взводным»?

Кулибин смутился.

– У меня всё так же было когда-то… – Майор снял панаму и провел рукой по выбритой голове. – Жарко. Утро, а уже такая жара… заскучился за Уралом. Я там родился. – Смягчив тон, Фёдорцов посмотрел на Кулибина и улыбнулся. – В Серове родился и вырос – город металлургов, кругом тайга. Там не так жарко. Ну, так что, Фёдор Валентинович?

– Даже не знаю…

– Ну, ладно. – Майор полез под стол, раскрыл дипломат и вытащил из него книгу. – Читали «Войну и мир»? – подал её Фёдору.

Кулибин, посмотрев на обложку, попытался раскрыть книгу и тут же, улыбнувшись, вернул ее майору.

– Это же фляга.

– Догадливый…

Майор поставил на стол две железные кружки, налил в них из фляги коньяка.

– Армянский, три звездочки. Давай, Валентинович, за твое возвращение, чтобы ничего тебе не угрожало в последние дни твоего пребывания «за речкой».

– Това… – Фёдор сделал попытку отказаться от спиртного, но майор, резко взглянув на него, замотал головой.

– Так я на службе…

– Что, от пятидесяти грамм тебя развезет?

– Да нет, – кашлянул Фёдор и тут же опрокинул в себя содержимое кружки.

– Ну, вот и хорошо. – Майор протянул ему развернутую в фантике шоколадную конфету. – Куда вернешься?

– Еще не знаю, куда буду назначен.

– Я, когда первый раз отсюда вернулся, в Союзе с ума чуть не сошел, – надкусив конфету, сказал Фёдорцов. – С месяц вскакивал с постели и бежал в оружейку. Дневальные, дежурный по роте тоже едва не чокнулись. А я все воевал… До этого был командиром роты, в звании как у тебя, только в мотострелковой дивизии. Наш блокпост стоял на Пагмане… Ну ладно, давай еще по капельке, – и открыв пробку, поднес книгу-флягу к кружке Фёдора.

– Так вы…

– Да, Валентиныч, но сейчас разговор не обо мне. Война, скажу так, здесь затянется. Ситуация у партии Кармаля сложилась не очень хорошая: никак не может договориться ни с мятежниками, ни с… – майор вдруг замолчал, потом снова резко вскинул глаза на Фёдора и продолжил: – Ты пока еще не наш, поэтому остановимся на этом. – И подал Фёдору кружку.