Проснулся от боли в колене. Вот как получается: уснул, оказывается, за столом. Встал, потянулся и, стянув с себя майку, лег на кровать. В комнате было очень душно, а для того чтобы пустить в помещение свежий воздух, нужно сделать сквозняк – приоткрыть дверь в коридор модуля и форточку на улицу…

Разбудил его дневальный:

– Товарищ гвардии старший лейтенант, вас комбат вызывает.

Фёдор открыл глаза и с удивлением уставился на дневального.

– Он в кабинете у начальника штаба. Просил вас срочно прийти, – пояснил тот.

…В кабинете начштаба никого из офицеров и прапорщиков не было. Оказывается, уже прошло полчаса, как прозвучала команда подъем, которой Фёдор, видно, и не расслышал. Выглянув в окно, он увидел весь свой взвод гоняющим мяч на футбольном поле во главе с сменщиком. Значит, все нормально, Кобзарь уже взялся за выполнение своих прямых обязанностей. Теперь, значит, он, Фёдор – бесхозный командир. Эх, знать бы, что сулит ему недалекое «завтра»! Может, уже на него пришла разнарядка? Куда ему теперь ехать? Хоть бы в Псков…

Внимательно выслушав доклад Кулибина, майор Ступак еще раз глянул на разложенную карту и, посмотрев на начальника штаба, спросил:

– Что будем решать по этому поводу?

– Как всегда. Если обнаружен новый объект, то докладываем по инстанциям и вносим в свои карты, – пожал плечами тот.

– Это понятно. А вот про Николая, того майора, как?..

– А-а, – майор Сокирко поднялся из-за стола и развел руками. – Даже не знаю, что и сказать. Если промолчим, Виталий Александрович, спокойнее жить будем.

– Да, так спокойнее… Так что, Федя, пока молчи. По этому поводу потом поговорим.

– Товарищ майор, может, вы уже знаете, куда мне выезжать? – рискнул спросить Кулибин.

– Знаю, Фёдор, знаю. Назад в Тулу. Звонил в Псков, говорил о твоей просьбе. Полковник сказал, что постарается в ближайшее время похлопотать по этому вопросу. Так что как-то так…

– Виталий Александрович, но Кобзарь уже принял мой взвод. А я теперь кем буду?

– Никто ему еще не передавал твою должность. Он пока проходит практику, так сказать, в должности командира третьего взвода.

– Понял! – радостно вскочил Кулибин.

– Только не торопись, Федя. Сегодня у тебя другая задача. В крепости Балла-Хисар будет проходить смотр оружия, захваченного в последних операциях. Прибудет группа представителей афганской армии. Старшим там назначен майор Фёдорцов.

– Особист?..

– С ним выедешь. Будешь сопровождать колонну с оружием туда и обратно. Выезд через час, так что готовь весь взвод. Фёдорцов все тебе объяснит. В семь-сорок твоя колонна должна стоять у второго автопарка. Только, сам понимаешь, о вчерашней операции с ним – ни гу-гу! Да и вообще…

– Слушаюсь! Разрешите идти?..

– Федя, – встал Ступак.

Кулибин, вздохнув, обернулся и твердо посмотрел на комбата – немного полноватого, высокого мужчину, которого за глаза называли «шкафом». Еще бы, около двух метров ростом, в плечах косая сажень, кулак с дыню. И лицо у комбата почему-то всегда было красным. Но запаха спиртного от него никогда и никто не слышал. Это, наверное, так заложено у него в организме.

– Федя, – Ступак положил свою ладонь-лопату на плечо Кулибина. – Ты это… – он расправил черные усики под носом, – если что, так сразу бегом в 357-й полк. Он находится рядом, знаешь.

Кулибин с удивлением посмотрел на комбата.

– Ну, это так, к слову, – кашлянул Ступак и подтолкнул Фёдора в бок. – Ну, понял, да?..

– Понял, Виталий Александрович. Все будет хорошо…

Дивизия жила повседневной жизнью. В автопарке солдаты обслуживали и ремонтировали технику, кто-то прибирался на территории части, на стадионе чей-то взвод разучивал приемы рукопашного боя.