– Это анаша? – не удержался от вопроса стажер Серегин.

– Героин, – серьезно ответил ему Бутин.

– Ну, что теперь скажете, Евгений Васильевич? – обратился к Хохлову Потехин.

– А что скажу?..

Он помолчал.

– Отдай им все, Надя! – наконец обратился к жене Преображенский. – Их взяла!

Девушка сняла с себя висящий у нее на шее кулон и передала его Людмиле Ивановой. В кулоне тоже были наркотики.

После очередного телефонного разговора с полковником Батуркиным к ним приехали еще два эксперта, и работа по изъятию наркотиков из емкостей и составлению протокола началась.

– Молодцы твои ребята, – говорил Батуркину генерал Клинкин. – Ловко сработали. Хохлов теперь не отмотается… И знаешь, чего мы добились главного?.. Определили связи, установили крупные точки, где занимались зельем, узнали поставщиков… Преображенский в наркобизнесе фигура, как известно, заметная. Теперь нужно раскрутить его до конца. Как он?.. Идет на контакт?

– Идет, товарищ генерал, – ответил Батуркин, – правда, с трудом…

– Работайте, работайте с ним… А Раиса-то, Раиса… – вспомнил Николай Иванович женщину из Апрелевки. – Как ее?..

– Копытова, – подсказал Анатолий Петрович.

– Да! Копытова! Не бросила, оказывается, свой бизнес…

– Не бросила, товарищ генерал… Как выяснилось, это она доставила Хохлову основную партию наркотиков.

– И как они ловко придумали: в каждой баночке свой контейнер, даже в каждом тюбике для губной помады контейнер-капсула имелась.

– Умельцы! Нечего сказать… – заметил полковник.

– Однако мне непонятно: почему Преображенский сам влез в это дело? Сам приехал в Москву за наркотиками, ведь у него довольно широкая сеть наркокурьеров – мог бы кого-то и послать…

– Не хотел, скорее всего, в данном случае ни с кем делиться. Сам лично решил провернуть операцию. Вот и попался…

Генерал улыбнулся:

– Ты прав, наверное, Анатолий Петрович. Как они говорят: «Жадность губит фраеров…» Вот и его сгубила…

– А может быть, у Преображенского еще были какие-то дела в Москве? – предположил Батуркин.

– Может быть…

Они еще долго разговаривали о проведенной операции, а потом перешли к делам, которые нужно было решать теперь.

– Я уже говорил тебе об одном греке, – начал генерал, посмотрев на Батуркина, – а сейчас хочу продолжить, и продолжить основательно, потому что это станет теперь для тебя одним из самых важных дел.

Клинкин поудобнее устроился в кресле и начал:

– Так вот… Несколько месяцев назад из Казани приехал в Грецию некий Михаил Макариди – грек по национальности, вор по профессии. Сидел несколько раз в тюрьме, но по делам мелочным: с кого-то снял ондатровую шапку, в магазине стащил какую-то водку. По данным милиции Казани, жил он скромно, даже больше чем скромно. Семьи не имел, снимал комнату. Но вот оказался в Греции и неимоверно разбогател.

– В Афинах? – перебил полковник Николая Ивановича.

– Нет, в Салониках. Начал приобретать недвижимость чуть ли не во всех странах Европы. Все объекты высокодоходные, каждая покупка – прямо в яблочко. Такие вещи с кондачка не делаются – видимо, за ним кто-то стоит. Но кто? Это и надо выяснить.

Клинкин отпил из стакана воды и продолжил:

– Конечно, и целая группа людей на него работает… Кто они? Откуда? Это тоже надо узнать. А потом, я думаю, что помимо покупки недвижимости он занимается и еще каким-нибудь бизнесом, а может быть, нет? Тоже надо установить. Вообще личность одиозная… Если его начать изучать, тут такое может открыться… Согласен?

– Согласен, товарищ генерал. Но… Туда нужно кого-то посылать.

– Правильно мыслишь, Анатолий Петрович, – кивнул Николай Иванович.

– Кого? – спросил сам себя полковник.